Выдавив из клиента всю доступную информацию, поднял ствол. Рюгер – тихая машинка, когда требуется. Вот и сейчас он лишь тихо хлопнул, и наемник тут же пораскинул мозгами. Я все-таки не Сусанин… Издеваться над интервентами, таская их по лесам, по мне, слишком хлопотно. Проще – сразу на тот свет наладить…

Хорошая штука это ускоренное восприятие. Если бы не этот прием, я бы еще полтора часа сидел и думал, что делать с ситуацией. То, что пройти мимо происходящего на площади я не могу, это… ну не могу, и все! Другое дело, если бы я был на задании. Там – да, прошел бы мимо, как бы тяжело от этого ни было. Но то на задании…

Осталась сущая мелочь – вывести полтысячи заложников из района, контролируемого мятежниками. Желательно без потерь… Невозможно? А почему?

Ну, во-первых, удержать компактно такую толпу народу, не имея в подчинении хотя бы четырех таких вот «Гусар», – задачка из серии «достать кролика из шляпы», когда нет ни первого, ни второго. Во-вторых, даже если удастся сбить народ в кучку, рассчитывать провести их бесшумно через полрайона, не всполошив при этом мятежников… По крайней мере наивно. Никакого отвода глаз на это не хватит. Вроде бы так?

А если зайти с другой стороны?

Поезд замер у перрона, где полсотни молодчиков, вооруженных автоматическим оружием, окружили жмущихся друг к другу людей. Женщины и дети… Загрохотали откатываемые в стороны двери грузовых вагонов. К оцеплению присоединился десяток таких же бойцов в серых комбезах с неразличимыми в темноте шевронами. Выпрыгнув из пассажирского вагона, замыкавшего состав, они тут же пополнили ряды охранников, и толпа заложников, подталкиваемая окриками и короткими тычками, начала растекаться по холодным стальным коробкам.

– Казимир, время? – коротко бросил стоящий у головы поезда подтянутый офицер, едва повернув голову в сторону столпившихся за его спиной подчиненных.

– В графике, господин майор, – тут же откликнулся один из них.

– Завершайте погрузку и… не тяните здесь. Хоть «окно» и будет открыто до утра, у нас еще полно других дел, – уронил майор и, затушив мыском ботинка брошенный окурок, не прощаясь, двинулся к выходу.

– Все слышали? – раздался за спиной удаляющегося офицера зычный голос Казимира. – Тогда чего встали? Бегом-бегом-бегом. И найдите уже наконец оператора «Тройки», мне нужен его «Гусар» здесь и сейчас!

Не прошло и четверти часа, как вновь загрохотали на этот раз закрывающиеся двери вагонов, погружая пленников в полную темноту, тягач коротко рявкнул, хлопнули двери спального вагона, и, лязгнув сцепками, состав начал медленно набирать ход.

Тормозная площадка – продуваемое всеми ветрами место, почти бессмысленное приложение к вагону, устаревшее и ненужное, но каким-то чудом или вывертом психики инженеров старательно воспроизводимое в каждом поколении и при каждой модернизации подвижного состава…

Наемник, дежуривший в заднем тамбуре пассажирского вагона, приспособленного на скорую руку для перевозки охраны поезда, густо зевнул и… замер. Стук? Да нет, послышалось, наверное…

Тук-тук-тук… Совсем не похоже на мерные звуки катящегося по рельсам вагона. Наемник закрутил головой, время от времени жмурясь, когда желтый свет пролетающих за окном фонарей полосовал его по лицу.

Тук-тук-тук… Боец повернулся к двери, ведущей на тормозную площадку. Какой идиот там застрял?! Ремень автомата соскользнул с плеча, и наемник осторожно подступил к небольшому окошку в железной двери.

Тьфу ты! И откуда эта мелочь там взялась? Отбился от своих, что ли? Боец, увидевший дрожащего от холода мальчишку, пытающегося прятаться от хлещущего холодного ветра, кутаясь в короткую мотоциклетную куртку, сплюнул. Распахнул дверь, уже собираясь схватить щенка за ухо. Тук-тук. И тело наемника кулем повалилось под ноги пареньку, едва не загрохотав автоматом по рифленому железному полу. Но уверенно сжимающий в руке рюгер юноша успел подхватить труп и, тихо и аккуратно опустив его на пол, ловко закинул на плечо ремень тяжелого автомата. Пальцы уверенно пробежались по оружию, и мальчишка довольно хмыкнул.