— Мы же договаривались, — осторожно напомнила я, ожидая, что Эдриан одумается и сам предложит повременить.

— Без проблем, — легко ответил он. — Можем пойти сразу после ужина. Или вместо. Там присутствовать уже необязательно, и, поверь, дальше будет еще скучнее.

Жалко пропускать ужин, конечно. Но для меня это стало делом принципа.

— Идем, — решительно согласилась я. — Чем быстрее начнем, тем быстрее закончим.

Из дворца мы вышли, обмениваясь короткими репликами из серии «Как хорошо, что ты в порядке, и как приятно встретить тебя снова». Я очень старалась отвечать нейтрально, потому что чувствовала себя кипящим чайником с дребезжащей крышкой. Пар в виде негодования и обиды нет-нет да прорывался.

И спокойствие Эдриана бесило только сильнее. Серьезно, я так ждала встречи с ним, пусть и не думала, что она случится настолько скоро. Но все же. И представляла я ее совершенно иначе.

В экипаже я уставилась в окно, не в силах больше поддерживать странный спектакль. Эдриан, надо отдать ему должное, тоже замолчал. В таком молчании мы и доехали до храма, в котором в какой-то другой жизни провели то быстрое вечернее бракосочетание.

Эд, как и всегда, учтиво спрыгнул вниз и протянул руку, помогая мне выбраться.

— Благодарю, — холодно ответила я, принимая руку.

Кажется, красивый костюм делал свое дело. В нем я чувствовала себя важной персоной и могла вести себя соответственно. Все-таки любая одежда, когда надо, может послужить неплохой броней.

Ладонь из горячей мужской руки я вырвала быстро, уверенно подойдя к дверям храма.

— Лара, все хорошо? — нагнал меня Эд. — У тебя такой недовольный вид. Может, ты не хочешь разводиться?

— С чего бы вдруг? — удивилась я, изо всех сил потянув на себя тяжеленную, обитую листом железа дверь.

— Не знаю, — пока что муж помог мне с дверью, пропуская вперед, — просто предположил. Вдруг у тебя какие-то другие планы.

— Нет, мы договаривались, что брак — вынужденная и временная мера, — ответила я, чувствуя, как за спиной расправляются крылья. Не для полета, а эфемерные, растущие откуда-то изнутри и дающие силы. — И отвечать за сохранность кольца больше не придется.

Дальше обсуждать стало неудобно — стены храма разносили звуки и голоса, многократно отражая и усиливая.

Со служителем храма объясняться пришлось Эдриану, я же делала вид, что не при делах. Ровена страна патриархальная, вот мы и живем по ее законам: муж сказал разводимся — значит разводимся.

— Лара, — негромко подозвал меня Эд.

То есть это он хотел негромко, а получилось вполне звучно.

— Надо подтвердить твое согласие на развод, — совсем шепотом пояснил он.

— Я согласна, — так же тихо подтвердила я и даже на ровенском, который ударно учила последние две недели.

Храмовник обреченно посмотрел на нас, покачал головой и, буквально излучая неодобрение, достал большую книгу и несколько печатей.

Согласие теперь уже на развод пришлось повторить несколько раз, в нескольких местах подписать и собственноручно поставить одну из печатей. Подумать только! А чтобы заключить брак, достаточно было сказать «да» один раз.

И в итоге мы оказались свободны.

Я торжественно отдала бывшему мужу кольцо, хотя до невозможности хотелось им в него кинуть, но удержалась. Молча стащила ободок с рубином, который Эд завернул в платок и убрал во внутренний карман.

С ума сойти! Теперь у меня есть бывший жених и бывший муж! Что примечательно — это два разных человека.

И если не знать подробностей, то вполне можно представить, будто у меня богатая и насыщенная личная жизнь, а не вот это все.