– Еще раз спасибо, – окончательно восстановив самоконтроль, куда увереннее ответил Март. – Обязательно так и сделаю.

– Что это было? – бросился расспрашивать его Ким, как только они покинули ломбард. – Я чуть сам у приказчика крест не выхватил, чтобы тебе отдать! Ты что, одаренный? А почему раньше не показывал? Да не молчи же!

– Сам в шоке, – глухо отозвался раздосадованный неудачей приятель.

Он не просто узнал энколпион. Нет, тот манил его, будто живой. Требовал, чтобы хозяин не оставлял его в этой ужасной и тесной коробке, где он не может чувствовать биение сердца своего владетеля. Было трудно понять, что это: память тела юного Мартемьяна Вахрамеева или побочный эффект его способностей, но разлука доставляла почти физическую боль.

– Тогда почему они тебе его не отдали? – задал резонный вопрос Ким, похоже, не сомневавшийся в могуществе этих самых «одаренных».

– Сил не хватило.

– Говорил я тебе, надо подкрепиться! – наставительным тоном заметил товарищ. – Поели бы вовремя, тогда бы дело точно выгорело!

– Ладно, пойдем, перекусим, – согласился и впрямь почувствовавший зверский голод Март. – Только давай чего-нибудь горячего.

– Точно! – с готовностью согласился Витька. – Тогда к тебе силы сразу вернутся.

Оглядевшись, друзья заметили на углу небольшой навес, под которым расположилась еще одна точка местного общепита, претендующая хоть на какой-то комфорт. Готовили там, в отличие от придорожных забегаловок, внутри дома, а для клиентов были расставлены лавки и столы.

– Что хотите, мальчики? – по-корейски спросила их улыбающаяся женщина в почти чистом переднике, за которым красовалась деревянная рукоять кухонного ножа внушительных размеров.

– У вас есть лапша по-хайфынски, аджума?[17]

– Конечно.

– А тофу?

– Для вас все найдется.

– И большой чайник Нок-чха[18].

– А сладкие булочки? – лукаво улыбнулась владелица.

– О! – простонал едва не подавившийся слюной Витька и умоляюще посмотрел на своего друга.

– И сладкие булочки, – обреченно согласился Март.

Если обычная порция лапши в придорожной забегаловке стоила всего пять вон, то здесь этот праздник чревоугодия обошелся в целых сто двадцать. На эту сумму средняя корейская семья могла сытно питаться пару дней, да еще бы и за ночлежку заплатить осталось, но, видит Бог и все даосские духи, угощение оказалось очень вкусным! К тому же на русские деньги вышло всего 12 копеек.

В отличие от быстро похватавшего еду Вахрамеева, Ким наслаждался каждым кусочком ниспосланной ему пищи. Ловко подхватывая палочками кусочек рамэна, он тщательно макал его в соус, чтобы тут же отправить в рот и пережевывать с блаженной улыбкой. Затем пришла очередь соевого сыра, очень сочного и свежего, а после него маленьких, будто пампушки, булочек с медом, которые он запивал сладким чаем и довольно щурился.

– Вкусно, – со вздохом сообщил он давно поевшему товарищу, с явным сожалением отодвинув от себя чашку.

– Приятного аппетита, – напряженно ответил ему Март, не сводя глаз с ломбарда.

– Что там еще? – поинтересовался Витька.

– Тебе эти люди никого не напоминают? – вопросом на вопрос ответил ему приятель.

От увиденной картины лениво обернувшийся Ким едва не сверзился с лавки.

– Да это же те самые! Которые… и господин директор с ними! Что они там делают?

– То же, что и мы, – хмыкнул Март. – Только у них есть деньги.

– Бежим!

– Я без своего креста никуда не уйду, – мрачно покачал головой Вахрамеев.

– Что-нибудь еще, мальчики? – снова появилась рядом с ними улыбающаяся владелица точки общепита.

– Нет, аджума, мы уже уходим, – ответил ей Март, протягивая двугривенный