Поскольку родная фирма частенько отправляла своего самого ценного сотрудника в командировки, в дороге он зачастую занимал себя чтением всего подряд – от детективов до фантастики. Встречались и книжки про попаданцев. К Сталину, к Николаю II или в магические миры – не важно. Не то чтобы Вениамину такая литература нравилась, но отвлечься и занять время помогала.

«Я попаданец!» – понял он и неожиданно даже для самого себя успокоился. Несмотря на очевидную бредовость, эта версия объясняла и его местонахождение, и раздвоение личности. Об остальном, как говорила одна зацикленная на себе героиня американского романа, можно подумать завтра.

Однако времени у них, как оказалось, и не хватало.

– Нам это, пора, – хмуро заметил все еще дувшийся на него Витька.

– Куда?.. – На Марта волнами накатывала какая-то необоримая усталость пополам с тупняком. Звуки доносились словно сквозь вату. Мысли путались, двоились и терялись. Едва стоило отвлечься на другое, и он уже не мог вспомнить, о чем думал только что.

– На кудыкину гору! – огрызнулся приятель, после чего добавил более миролюбиво: – В приют.

– В приют? – непонимающе переспросил Март.

– Ну да. А то хватятся и сообщат куда не надо. Чего доброго наш штаб обнаружат…

Мысль была хоть и не совсем понятная, но верная. Грот, в котором они прятались, был неплохим убежищем на крайний случай, и выдавать его местоположение или хотя бы оповещать о существовании было в любом случае не самым разумным делом. Опять же, если есть приют, значит, есть место для ночевки. А также столовая или еще какой-нибудь пункт приема пищи. Подкрепиться бы сейчас совсем не помешало.

– Идем, – кивнул Март. – Только помоги мне, а то я что-то совсем ослаб.

– Конечно, – тут же кивнул не умеющий злиться Витька, и вместе они направились к выходу

Приют – на счастье совершенно выбившегося из сил Вени – оказался не так уж далеко. Располагалось это богоугодное заведение в небольшом распадке между двумя невысокими сопками и представляло собой комплекс из двух одноэтажных зданий, огороженных невысоким забором. В первом корпусе воспитанники жили, во втором находились хозяйственные постройки. Это ему сообщил во время пути Виктор, не без основания решивший, что, похоже, его друг потерял память и нуждается в подобном пояснении.

И странное дело, стоило приятелю поведать о какой-либо подробности, как в памяти Марта возникало соответствующее воспоминание и твердо занимало в ней свое место.

– А учимся где? – поинтересовался на всякий случай Март.

– Здесь же, – с сочувственным видом поведал ему кореец.

Точно, тут же припомнил Веня. Мартемьян и этот Витька сидят за одной партой.

– Где вы шлялись? – неласково встретил их у ворот дворник – отставной матрос Михалыч.

– Гуляли, Павел Михайлович, – немного заискивающим тоном сообщил ему Виктор.

– Ваше счастье, что директора на месте нет. Не то бы прямиком в карцер отправились, а будь моя воля, так и розог отведали бы! Ну-ка, олухи царя небесного, марш на кухню, – вам там поснедать оставили!

– Сейчас идем.

– Слышь, Вахрамеев, – вспомнил дворник. – Тебя какие-то ферты на автомобиле разыскивали. Я им велел, чтобы завтрева приезжали, когда господин Петрищев вернется.

– Какие еще ферты? – едва не поперхнулся от воспоминаний Март.

– Сказали, будто из адвокатской конторы «Бобров и сын», – отвечал, поглаживая роскошные седые усы бывший матрос. – Только сдается мне, врали!

– Почему?

– Не видал я, что ли, крапивного семени? – пожал плечами дворник. – Вы ступайте-ступайте, неча тут…

Михалыч, припомнил Вениамин, был стариком невредным, просто любящим побухтеть, когда кто-либо не соблюдал строгий морской порядок. Но если к нему со всем вежеством, то он сразу оттаивал и особо воспитанников, в отличие от прочих служителей, не притеснял.