Впрочем, до берега добрались только пятеро, и по меньшей мере двое из них были ранены. Товарищи поддерживали их под руки, а пулеметчик прикрывал, давая по наседавшему противнику скупые очереди. Очевидно, экономя боеприпасы.

Тем временем «Ночная Птица» приблизилась к берегу вплотную, так что внимательный наблюдатель, окажись он на окрестных скалах, без труда смог бы заметить, что под барашками волн скрывается ее веретенообразное тело.

– Чего там? – мрачно спросил Вахрамеев.

Калашникова в ответ уступила ему место у перископа.

– Надо им как-то помочь, – вырвалось у Колычева, прекрасно видевшего все, что происходит, с помощью дара.

– Ничем мы им не поможем! – жестко ответил старый абордажник. – Пока всплывем, пока пулемет на турель приладим, уж все кончено будет. Зато перед узкоглазыми раскроемся, это к бабке не ходи!

– И что, пусть их теперь убьют? – пробурчал обиженный на «узкоглазых» Ким.

– Лучше скажи, что там со вторым постом? – спросил не обративший ни малейшего внимания на Витькин возглас дядька Игнат.

– Тоже уничтожен.

– Значит, дело сделано. А штурмовики?

– Нигде не видно.

– Стало быть, задание выполнили и затихарились. Молодцы. Так и надо!

– Наши! – неожиданно воскликнул Март.

– Где?

– Наши рейдеры летят! – возбужденно воскликнул сумевший считать эмоции командира Ким.

Пришло время для реализации замысла Зимина. Мобилизованные корабли приватиров, лишь номинально считающиеся корветами, вместо того, чтобы биться лбом о фронтовую ПВО японцев, зашли на предельно малой высоте с моря и теперь стремительно неслись к своим целям. Посты ВНОС, способные предупредить японцев об их атаке, перестали существовать, а от одиночного патрульного корабля, будь он даже фрегатом, они бы отбились.

Впрочем, все наличные силы Объединенного флота Японской империи сейчас собирались для отпора перешедшим в наступление русским. Как позже выяснилось, Макарову удалось незаметно стянуть свои силы к Сеулу и атаковать ими вражеские позиции.

В центре ордера шел «Цесаревич», вокруг которого группировались фрегаты и более легкие боевые корабли, а вокруг них рыскали разведчики. Время от времени главный калибр летающего линкора давал залп, перемешивающий оборону японцев с землей, а затем эта летающая орда двигалась дальше.

Небольшие отряды противника несколько раз пытались связать русские силы боем и растащить их в стороны, стараясь превратить сражение в несколько мелких схваток, в которых у них могло появиться численное преимущество, но русская эскадра с упрямой невозмутимостью продвигалась вперед, отбивая разрозненные наскоки слаженными залпами.

Но это было далеко, а здесь и сейчас преследовавшие казаков враги застыли в почтительном ужасе, наблюдая, как над их головами двигается целая армада воздушных судов. Не тратя времени даром на обстрел одиночных целей, рейдеры выходили на замаскированные склады и утюжили их бомбами, а рискнувших сопротивляться расстреливали из всех стволов.

«Птица, поднимайся в воздух!» – повинуясь какому-то наитию, скомандовал Март.

«Принято, капитан», – ответил искусственный интеллект, и металлический корпус задрожал от заработавших на полную мощь двигателей.

– Продуть цистерны! – крикнул Дугину с Кимом Колычев, и они сломя голову бросились к клапанам.

Подводная лодка выскочила из пучины вод, подобно дракону из древних восточных легенд, и тут же двинулась к берегу, выплескивая на ходу из системы погружения тонны забортной воды. Это для японских солдат и их корейских помощников было уже чересчур, и они принялись сначала пятиться, а потом и вовсе побежали, бросая на ходу оружие.