Впрочем, с последним Шурка его все-таки просветила.

– Ты думаешь, тебя там к стулу привяжут? Приедешь сначала в одно место, как ты говоришь, потусуешься, потом во второе…

– А потом в третье, – понимающе кивнул Март.

– В третье не вздумай!

– Почему?

– Потому что род графов Паниных пресекся еще в конце прошлого века, и все нынешние – самозванцы! Конкретно эта – из купцов. Титул купила в Австро-Венгрии и упорно лезет в высшее общество, так что появляться там жуткий моветон!

– Понятно, значит, проигнорирую…

– Нет! Это невежливо. Пошлешь записку с извинением, что не сможешь. Дескать, во дворец вызвали или что-то в этом роде.

– Все так сложно?

– А ты как думал, милый?

Но это были еще цветочки. С наследством рода Колычевых все обстояло гораздо сложнее. Чем глубже Март погружался в дела семейного предприятия, тем яснее ему становилось, что ОЗК находится на краю пропасти. Впрочем, начиналось все почти благостно.

Как принято говорить в нашем богоспасаемом отечестве, в один прекрасный день к Колычеву явились его адвокаты или, точнее, поверенные в делах – Петр Петрович Вересаев и, конечно же, Семен Наумович Беньямин, собственной персоной. Судя по довольным лицам юристов, новости были более чем хорошими. Во всяком случае, Бенчика просто распирало от радости.

– Поздравляю, Мартемьян Андреевич, – прочувствованно заявил он, с трудом сдерживаясь, чтобы не сжать своего клиента в объятиях. – Все получилось!

– Рад слышать, – улыбнулся в ответ Март, одновременно делая приглашающий жест, дескать, садитесь. – Но мне хотелось бы знать подробности.

– О, этого у нас хоть отбавляй! – засмеялся адвокат, плюхаясь в кресло. – Начинать с хороших новостей или с тех, что похуже?

– Даже так? Пожалуй, лучше с хороших. Кстати, господа, кофе будете?

– Непременно и лучше всего с коньяком. Впрочем, последний можно и без кофе!

– Танечка, – нажал кнопку интеркома капитан. – Свари для наших гостей… вы с чем предпочитаете?

– Со сливками, – подал голос молчавший до сих пор Вересаев.

– Один капучино и два американо, – продолжил Март, после чего, посмотрев на Беньямина, добавил: – И нарежь лимона.

– Ну а пока, если не возражаете, я посвящу вас в подробности, – взял на себя инициативу Петр Петрович. – Документы о признании вас наследником родового состояния прошли все инстанции и даже утверждены государем. Так что поздравляю, отныне вы полноправный владелец большей части империи Колычевых.

– И насколько велика эта часть?

– О! Больше, чем может представить самое смелое воображение! Заводы, фабрики, шахты, многочисленные складские и портовые комплексы, а также иные объекты недвижимости. Плюсом к тому банковские счета и пакеты акций сторонних предприятий.

– Это понятно, но вы сказали «большей части». Значит, есть еще часть, не так ли?

– Совершенно справедливо. Итак, вы контролируете напрямую или через принадлежащие вам паевые фонды примерно три четверти корпорации. Это, как вы, надеюсь, понимаете, дает вам абсолютное большинство голосов при любых раскладах.

– У кого же остальная четверть?

– А вот тут не все просто, Мартемьян Андреевич. Изначально этот пакет принадлежал вашей покойной тетке – Нине Ивановне.

– И кому же он перешел после безвременной кончины графини Оссолинской?

– Ее сыну и вашему двоюродному брату, разумеется. Отставному ротмистру лейб-уланского полка графу Оссолинскому.

– Отцу пана Анджея? – понимающе кивнул Март. – Это пустяки. Я уж боялся, что на имущество изменника наложит руку казна…

– Это было бы меньшим из зол, – вмешался помалкивающий до сей поры Беньямин. – Но все гораздо хуже.