Льюис вышел из камеры с презрительной ухмылкой:
– Надеюсь… Очень надеюсь.
Билли-О прекрасно понял угрозу. Он видел, что случается с другими пациентами. Если деньги не поступят, ему не поздоровится. Хотя со времени поступления в этот гадюшник у него не было прямого мысленного контакта с артуром, рейдженом или алленом, он знал, что они периодически вставали на Пятно. Он находил записки, нацарапанные незнакомым почерком. Ему часто говорили, что он сказал или сделал что-то, о чем он не помнил. Время исчезало. Не только минуты и часы, а – судя по словам Льюиса – целые дни. Ему стало стыдно.
Внезапно он услышал снаружи рев толпы. Подбежал к окну и увидел, что во дворе размахивают палками сотни заключенных. Лица некоторых закрыты капюшонами. Не веря своим глазам, он выскочил из камеры с криком «Бунт! Бунт!».
Карл Льюис посмотрел на него с омерзением:
– Говнюк…
– Я видел! Они захватили двор! Ты мне ничего не сделаешь! Они сюда ворвутся, и тогда ты узнаешь!
Льюис покачал головой:
– Ждешь не дождешься, а?.. Здесь кино снимают. Не слыхал?
– Кино?
– Да, для телевидения. Выбрали Лиму, потому что очень похоже на Аттику[1].
Билли-О печально покачал головой, вернулся в камеру и поглядел в окно. Можно было сразу догадаться – слишком хорошо, так не бывает. В мире нет справедливости.
Глава шестая
Хмель тюремного вина
1
Во вторник шестого ноября тысяча девятьсот семьдесят девятого года университетская газета опубликовала интервью с алленом, которое взяла Сьюзан Прентис, обойдя таким образом издания Афин, Колумбуса и Дейтона.
«Я знаю, что мне нужна помощь. Без этого я никогда не смогу вернуться в общество и быть ему полезным».
Доктор Корнелия Уилбур, знаменитый специалист по диссоциативному расстройству идентичности, которая работала с Миллиганом… сказала, что с момента перевода из Афинской психиатрической клиники четвертого октября Миллиган не получает лечения…
По словам Уилбур, Линднер поставил Миллигану диагноз психопатии и шизофрении…
Уилбур охарактеризовала госпиталь в Лиме словом «гадюшник» и заявила, что Миллиган не получит должного лечения… пока политики не прекратят использовать его в собственных интересах. Она также добавила, что настаивает на его возвращении в Афины.
Миллиган сказал: «Я совершил преступления. Теперь я это знаю… Мне было так стыдно. Столько времени я жил с тяжелейшим чувством вины и не мог решить: поправиться или гнить здесь до самой смерти…»
рейджен рассердился на аллена за то, что тот признался перед прессой в других преступлениях, но артур сказал, что молодая журналистка написала очень позитивную статью. аллену не понравились цитаты. «Сделала из меня слюнтяя – одно нытье и жалобы». А Билли-О публикация пришлась по душе. Там было то, что он сказал бы сам, если бы достало мужества и красноречия.
В результате громкого успеха статьи Сьюзан Прентис после окончания университета получила место репортера в газете «Колумбус ситизен джорнал». В отличие от других журналистов, которые пытались пробиться к Миллигану, у нее был прямой доступ к нему практически в любое время. Билли-О время от времени сам звонил ей, чтобы дать очередной материал.
2
Билли-О все еще раздумывал над вырезкой из газеты, которую нашел на кровати, когда в дверь отрывисто постучали. Он поднял глаза и увидел Бобби. За ним шел Ричард, держа в руках клетку с двумя песчанками.
– Давай, – сказал Бобби Ричарду, – расскажи ему.
Когда Ричард отступил и покачал головой, Бобби заговорил от его имени:
– Ричарда через несколько дней увезут на суд. Скоро придет соцработник, чтобы забрать мышек в питомник. Они держат их там, пока ты в суде или еще по какой-то причине покидаешь отделение. Но чаще всего возвращают потом уже других, потому что в зоотерапии тебя ставят в лист ожидания. У меня своих уже четыре. Если увидят, что их стало еще больше, отберут всех. Ричард тебе доверяет, он знает, что ты будешь их кормить и разговаривать с ними, чтобы у них не развился комплекс.