Из Ташкента подвезли пропагандистскую литературу и листовки. Просматривая четвертушки пожелтевшей газетной бумаги с подслеповатой печатью, Астманов забеспокоился: лидеры афганской контрреволюции, конечно, сволочи, как и все политики, но в листовках они изображались в обличье бесов христианского иконописного канона, а тексты содержали обвинения их во всех мыслимых грехах, среди которых педерастия выглядела самым невинным.

– Есть возражения. – Астманов выложил перед Рысковым образцы листовок. – Афганцы, конечно, любят новости, но брехни не любят. За лжесвидетельство у них сурово карают. И картинки у мусульман не в почете. Пророк не одобрял художеств…

– Это, брат, наверху решают, что раздавать и кому. Ты насчет брехни подробней. Есть возражения против текстов?

– Есть. По лидерам контрреволюции. Они здесь все мздоимцы, капиталисты, педерасты, садисты и прочая нечисть. А теперь кто есть кто: Хекматияр – политикой занимается десять лет. Троцкий! Экстремист, но то, что его в связях с ЦРУ обвиняют, – брехня! Он же один из столпов «Братьев-мусульман». Кто ему в Штатах деньги даст? Там другие источники – арабские. То же и Саяф. Теперь, Раббани, Гилани, Моджадедди, Мухаммади – они известные религиозные деятели, богословы, улемы. Их слово – закон для верующих. А мы их в грехах обвиняем? Сами-то тушенку свиную едим, курим, водку пьем среди бела дня, а ведь Рамазан идет – Великий пост. Выходит, не они, а мы трясем столпы веры.

– Видел я твоих правоверных, не далее как вчера. Водку жрут вместе с нами и не хуже нас, и салом закусывают. Опять же, кто нашим бойцам продает шароб, анашу, ханку? А кто в этот святой Рамазан фугасы на дорогах ставит да колонны жжет? И насчет картинок ты меня не смущай. Сколько у них порнухи в дуканах. Да за такие журнальчики, карты, презервативы, фильмы – в Союзе статья светит… И что, бачабозы – это наше изобретение? Давай лучше по обстановке. Что там может ожидать?

Сраженный обратной стороной истины, Астманов покорно достал из полевой сумки сложенную в гармошку карту-двухсотку. Рысков минуты три рассматривал пометки на маршруте, а затем тоном, не предвещающим ничего хорошего, спросил:

– Алексей, что это за «А», «Б» и «Г» рядом с населенными пунктами и вот эти красные черточки? Что-то новое в топографии?

– Анатолий Егорович, – убедительным тоном начал Астманов. – Красные черточки – это куда соваться на технике не стоит. Там, информация надежная, мины.

– По твоим данным, нам с дороги не сойти. Так? А буквы?

– Ну, «А» – это наша артиллерия осколочно-фугасными кишлачок раздолбала. «Б» – это бомбами и «нурсами» накрыли, бомбоштурмовой удар, «бэшэу» то есть. А «Г» – это где «зеленые» при нашей поддержке кишлачки чистили, ну грабили, конечно. Реализация разведданных… В этих местах кого агитировать? Сплошные моджахеды там, после наших визитов. Душмане, одно слово, товарищ полковник.

– Я тебе покажу, душмане-моджахеды. По твоим сказкам-раскраскам, нам никуда соваться нельзя. Все. Карту твою я не видел, понятно? Не смущай народ. Забираю навсегда. С утра быть в готовности к выезду.

– Анатолий Егорович, они там еще друг с другом насмерть бьются и в свои зоны никого из властей не пускают. Так и советовали: сами, мол, приезжайте, а хадовцев, царандоевцев – не берите.

Рысков грохнул крепким волосатым кулаком по столу:

– Хватит издеваться! Мы обязаны брать с собой представителей власти. Пусть учатся в народ ходить. Это их революция, в конце концов! Конечно, опасно, поэтому и название – боевой агитотряд. И спрячь эту свою улыбку идиотскую – я тебя прошу.