И, главное, на что я рассчитывала, шум. Много шума.

Этого шума оказалось достаточно, чтобы к окнам подошел кто-то из ассистентов богачки, впечатлился появлением упитанной рыси, гордо вышагивающей среди шеренги беснующихся псов, и поделился наблюдениями с Урсулой Вальтер.

С величием и властью, свойственными лишь единицам, богачка неспешно вышла на балкон, приблизилась к перилам и замерла, сложив руки на груди и оценивающе разглядывая толпу.

Я даже невольно прониклась уважением, ибо дамочка была явно в возрасте, который не скрывала, но выглядела сногсшибательно. Белоснежная шелковая блузка с золотыми пуговичками, черный костюм с зауженными брючками, широкий красный пояс и в тон к нему туфельки на невысоком каблуке. На шее – замысловатое переплетение золотых цепочек с крохотными алыми камушками, подмигивающими на солнце, на лице – маска рассудительного спокойствия со стервозными глубинами в темно-карих глазах.

Ветер, активно треплющий верхушки деревьев, и кусок плохо закрепленного шифера на крыше соседнего здания, казалось, пасовали перед стильной стрижкой, а заполонившие площадь хозяева моментально стихли, запрокинув головы в немом восхищении. И только собаки продолжали рваться с поводков, визгливо вскрикивать и задыхаться от лая.

Рекс сделал еще несколько грациозных шагов между шеренгами очередей, остановился, медленно повернул голову сперва в одну сторону, затем смерил взглядом шеренгу с другой стороны и выразительно рыкнул. Собаки разом заткнулись.

Что-что, а производить впечатление он умел.

Урсула, видимо, пришла к тому же выводу, потому что встретилась со мной взглядом. Усмехнулась, едва заметно кивнула, мол, заходи, оригиналка, потолкуем, и удалилась.

Выскочивший на улицу молоденький ассистент проводил нас с Рексом внутрь этого помпезного, под стать хозяйке, здания и сдал очень эффектной шатенке в зеленом платье. Такой худой и такой стервозной, что стало не по себе.

Рыжая смерила нас оценивающим взглядом, поджала губы и протянула прямоугольный поднос с четырьмя влажными салфетками.

– На, – в приказном порядке велела она, – протри ему лапы. Прививки? Высыпания? Паразиты?

– Да. Нет. Нет.

Рекс, купленный с потрохами обещанием бараньей ноги, покорно протягивал лапы, и если и материл хозяйку, вытащившую его из дома, где он планировал месть черным куриным ножкам, то про себя.

– Основные правила: не говори, пока тебя не спросят, отвечай коротко и внятно. Запреты: не картавить, не шепелявить, не заикаться, не скалиться, не кричать, не рычать, ничего не просить…

Что-то никак в толк не возьму: это рекомендации мне или команды Рексу?

– …при Урсуле не садиться, не справлять нужду, не скулить…

Девушка внезапно прервалась и резко развернулась в сторону лестницы, делая приветственную стойку. Ну и кого тут лучше выдрессировали – собак, пришедших на кастинг, или персонал?

– Не понимаю, неужели так трудно связаться с Валенсией и уточнить, состоится ли наша встреча?

– Мне так жаль, Урсула, я уточняла у нее час назад и даже предположить не могла, что Валенсия сломает ногу по пути сюда.

– Детали ваших проколов меня не интересуют.

Я задрала голову, чтобы пронаблюдать за тем, как окруженная ассистентами и помощниками Урсула Вальтер снисходит до общения со мной.

– Передайте Симоне, что я не одобрила ее новую финансовую стратегию, которую она предложила для июньского проекта. Я просила найти мне доходную недвижимость, а она подобрала облезлый домик для мышиной семьи. Да, раз у нас освободилось время, передайте Эмилии, что я принимаю приглашение на ужин. Подготовьте красный экипаж. Нет, лучше авто. Меня нужно доставить туда в восемь и забрать в восемь тринадцать. Позвоните во «Флора и пышки» и скажите, что мне не нужны канапе с ревенем. Я хочу тарталетки с ягодами и теплый липовый чай. И еще, найдите моего младшего сына. Мне не нравится отсутствие сделок в его последней компании. Пусть подготовит список предложений и навестит меня в выходной в половине четвертого. И шепните Ричарду: я просмотрела всех кандидаток, предложенных для рекламных плакатов. Они не впечатляют.