– Нам нужно одеться? – спрашиваю я, переводя взгляд сначала на Гарри, затем снова на команду. Все избегают встречаться со мной глазами.

– Нет, – отвечает Гарри. – Карантин уже прошел. Это не угроза… если только на тебя не попадет.

– Карантин? Что случилось на карантине? Что происходит, Гарри?

– Лучше, если мы покажем тебе, – тихо говорит он и заходит во внутреннюю дверь.

Комната пуста, за исключением длинного металлического стола, на котором лежит один предмет: белая пластиковая коробка размером с чемодан. Гарри направляется к ней.

– Ты единственный, кто способен с этим справиться, Джеймс.

Команда не сводит с меня глаз, когда я подхожу к коробке и медленно открываю откидную крышку.

Внутри лежит маленький предмет: серебряная сумка со значком биологической опасности.

– Это органическое вещество, – поясняет Гарри, наклоняясь вперед, чтобы встать рядом со мной за столом, – образец. Мы думаем, что сущность, создавшая его, прибыла на Землю сразу после вашего ухода. – После паузы он добавляет: – Нам нужно, чтобы ты сказал нам, что с этим делать.

Я больше не могу устоять перед тайной ни секунды. Осторожно сняв печать с пакета, я заглядываю внутрь: там белый и как будто опухший предмет размером с мою руку.

Мое лицо расслабляется, когда я понимаю, что это такое. Я медленно киваю.

– Вы, ребята, весельчаки. В самом деле.

Всех разрывает неконтролируемый смех.

– И вот этим вы занимались, пока меня не было? – Я пытаюсь быть серьезным, но не могу больше сдерживаться. На моем лице появляется улыбка, и я качаю головой, стараясь не смеяться.

В моих руках подгузник.

– Это и есть уровень зрелости команды самых гениальных людей, на которых мир надеется, что они его спасут? Шутки про подгузники?

Лицо Гарри снова становится серьезным, и он шепчет:

– Нам нужно, чтобы ты сказал нам, что с этим делать, Джеймс. – Он делает паузу. – Ты единственный, кто может с этим справиться.

После этого хохот начинается по новой. Улыбается даже стоящий в дверях Оскар, который внимательно изучает окружающие его лица, старясь запомнить их реакции.

Именно тогда я понимаю, что на самом деле, судя по весу, в подгузнике что-то есть. Да неужели… Из-за странной смеси ужаса и любопытства я медленно расстегиваю подгузник, открывая темно-коричневый шарик. Нет… Ну не могли же они…

И снова, симулируя серьезность, Гарри повторяет свои предыдущие слова:

– Это органично.

Григорий отрывается от группы и подходит ко мне, держа руку в кармане.

– Не беспокойтесь, Джеймс. Я пришел к вам на помощь.

Русский инженер разворачивает бумажный пакет и достает бублик. Прежде чем я успеваю отреагировать, он берет у меня подгузник, выливает клейкое коричневое содержимое на бублик и складывает пополам… Потеряв дар речи, я смотрю, как он откусывает.

Он пожимает плечами, произнеся с набитым ртом:

– Что? Не похоже, что они еще будут когда-нибудь производить Nutella.

После серьезного обсуждения с командой насущных вопросов мы с Оскаром спускаемся в подвал штаб-квартиры НАСА, в лабораторию, к которой имеют доступ только он и я. Это место, где я работал над секретным проектом, который, как я думал, сможет спасти человечество от грядущей войны.

Когда я вхожу в комнату, светодиодные фонари включаются автоматически, освещая пещерообразное пространство с его бетонными стенами и полом и металлическими балками над головой. Мои шаги эхом отдаются вокруг, когда я иду к своему прототипу.

– Просыпайся. Запустить проверку системы, – зову я.

– Меня зовут Оливер. Все системные тесты прошли успешно.

Оливер выглядит точно так же, как Оскар, но при этом обладает значительными программными обновлениями. Одним словом, Оливер создан для битвы: на Земле или в космосе. Если у нас будет хоть какой-то шанс победить Сеть, нам понадобится много андроидов, подобных ему.