– Эй, берегись, бестолочь нерадивая! – услышал он и, натянув поводья, повернул лошадь, ища глазами источник звука. Голос был незнакомый.

– Лучники! Стерегись лучников! – выкрикнул еще кто-то голосом более высоким и напуганным.

Дерри нервно сглотнул, внезапно осознав, что представляет собой отменную мишень для любого лучника, настроенного пустить в него стрелу. Он сгорбился в седле, готовый дать лошади шпоры и рвануть наутек.

Боковая дверь в стене аббатства, скрипнув, отворилась, открыв взгляду копну темных волос и бело-сизое мертвенное лицо с рыскающими глазами. Вид конника этого человека, похоже, не смутил, и он тихо свистнул. На глазах у Брюера из дверей, подпрыгивая и прихрамывая, изъявилась дюжина человек с ножами и тисовыми луками наготове. Всех этих людей метили шрамы, швы и окровавленные повязки. Нездоровый румянец и чересчур яркие глаза показывали, что их лихорадит, и не от волнения. Почувствовав на себе их взгляды, Дерри струхнул. Спасаться бегством было поздно. От лучника надо удирать на расстоянии полумили, а не двадцати неполных ярдов.

По всей видимости, раненых в обитель пустил аббат Уитхэмпстед, под опеку и врачевание монахов. А где сходятся люди, огонь и клинки, там всегда жди беды. Осажденный всей этой путаницей, Брюер припомнил, как его старый друг Уильям де ла Поль говаривал, что пятым всадником Апокалипсиса, по книге святого Иоанна Патмосского, завсегда была Глупость. Хотя проверить, правда ли это, можно было, лишь владея греческим или латынью. Под пристальным взглядом неприятельских солдат складывалось впечатление, что именно с этим персонажем, обладателем ослиного смеха, он сейчас и встречается. Дерри передернул плечами. Выйдя наружу целиком, вся эта стая покалеченных насчитывала тринадцать человек, из них восемь лучники (хотя один был без глаза, что наверняка сказывалось на его меткости). В моменты испуга мысли шпионских дел мастера имели свойство сосредотачиваться на мелочах. Простая же правда состояла в том, что эти люди, поняв, на чьей он стороне, в мгновение ока сведут с ним счеты.

– Вы здесь, ребята, не для того, чтобы сражаться, – неожиданно сказал он. – Вам было велено отдыхать и лечиться. Какой прок от вас раненых?

– Все больше проку, чем быть убитыми в постелях, – подозрительно глядя, сказал один из солдат. – Ты кто будешь?

– Мастер Питер Амброз, помощник милорда Норфолка, – ответил Дерри якобы с негодованием. – Имея навыки врачевания, был послан наблюдать за благородными братьями в их трудах, дабы создать с их помощью бальзам или мазь.

Он прервался, понимая, что лжец выдает себя многословием. Сердце в груди оглушительно стучало: как бы полезность таким людям не обернулась чем-нибудь не тем! Но, во всяком случае, у этих людей не возникнет желания с ним расправиться, если он может помочь с их ранами и повязками.

– Тогда, значит, пойдешь с нами вниз, – хмуро подытожил один из этой стаи.

Правой рукой он придерживал тисовый лук, легонько теребя тетиву, а посередине лука от многолетнего употребления образовалась беловатая потертость. Лучник был готов к тому, что Дерри даст деру, и обернуться почти наверняка значило получить в спину стрелу. Они холодно взирали друг на друга.

– Брюер, пади! – вдруг грянуло откуда-то справа.

Дерри рухнул с седла, рискуя свернуть себе шею. Слышно было, как всхрапнул Возмездие, и он использовал корпус животного как прикрытие, проворно отползая на локтях в напряженном ожидании, что сейчас его неминуемо пригвоздит к земле стрела. Где-то за спиной слышались мягкие глухие удары и прерывистые вскрики. Дерри, вжав голову в плечи, продолжал ползти, пока не услышал сзади частую поступь бегущих ног, самой своей легкостью выдающую молодого человека.