Кстати говоря, он до сих пор никак не мог привыкнуть: машина сворачивает в поселок и начинает петлять вдоль заборов – прочных, как оборонительные сооружения, и высоких, как стены каких-нибудь там средневековых замков. Стены и справа, и слева, а ты медленно катишь по узкому коридору под бдительным присмотром систем видеонаблюдения. Мимовольно в голову Мазуру всякий раз лезли мысли о способах проникновения на объекты и путях отхода – специфика службы, знаете ли! Вспомним, господа, Полигон… Нет, конечно, при всем уважении к службам безопасности, он бы задание выполнил, буде такой приказ поступит, но – самокритично говоря – дорогой ценой…

Раньше это был рай для так называемой номенклатуры, сначала советской, а потом и российской. И если в прежние времена прописаться тут было все равно что выхватить из рук у Бога счастливый лотерейный билет, то сегодня кусочек рая можно было запросто купить, о чем назойливо извещали рекламные щиты, понатыканные вдоль трассы. Сегодня бывший номенклатурный парадиз превратился в подобие Беверли-Хиллз: в этой удивительной «дачной» местности – именно так, в кавычках! – существовали и рестораны, и ночные клубы, и теннисный центр… Был, блин, даже арт-центр! Совсем недавно Мазур и слова-то такого не знал… Короче говоря, светская жизнь била среди «дач» ключом. От цен на бриллианты и колбасу в придорожном магазине, называемом попросту, без затей – «Жукоffка-плаза», – хотелось проснуться в советском прошлом.

К счастью для собственного психического здоровья, Мазур жил не в самой Жуковке. Вообще-то их, Жуковок, кстати говоря, несколько, номерных таких частей. Например, есть Жуковка-3, где расположена дача самого товарища Сталина. Промежду прочим – простой, непритязательный, деревянный дом. По сравнению с нынешними – смотреть не на что, нищета нищетой.

А жил Мазур чуть далее, в поселке неохраняемом. Там и «домики» были поменьше и подешевле, и публика попроще… А главное, что больше всего нравилось Мазуру – не было всей той гламурной суеты, присущей Москве и ейным окрестностям. Мазур тихо сатанел, едва заслышав это слово: «гламур», блин.

Еще километр, и вот он перед воротами скромной «хижины дяди Киры». Нажал очередную кнопочку на брелоке, подождал, пока неторопливо, с чувством собственного достоинства, поднимутся ворота. А потом, уже на территории собственной «резиденции», еще раз нажал ту же кнопку. Ворота стали опускаться, а вот гаражные, наоборот, открылись. Удобно, черт подери…

Он поставил своего железного коня рядом с Audi ТТ – молодая супружница, стало быть, дома – и прямо из гаража поднялся в прихожую.

– Жена, открывай, муж пришел! – Мазур бросил ключи на столик у вешалки, снял куртку.

Из непритязательного такого каминного зала показалась малость взбалмошная, но все-таки верная спутница, боевая, так сказать, подруга пенсионера Мазура, одетая по-домашнему – в джинсы и футболку. Везде, где надо, этот наряд обтягивал и облегал. Благо было что. И ведь после родов фигурка благоверной ничуть не испортилась, а где-то даже наоборот – подтянулась и выправилась. Мазур ненароком вздохнул и пробормотал под нос:

И в очередной раз ощутил прилив не только законной гордости: значит, рано нас в пенсионеры зачислили, рано – если вот таки юные (по сравнению с ним, конечно) создания не только удостаивают своим вниманием, но и идут в законные жены! Можем, значит, еще кое-что. И хотим. После Полигона тестостерончик в крови так и булькает. Равно как и желудочный сок.