Это тот самый первый приказ Жукова. И это тот самый Жуков, про которого говорят, что он всегда заваливал окопы противника трупами наших солдат.

Надо же было такому случиться, что в первом же сражении Жукову пришлось делать все спонтанно и не по плану. Японцы начали наступление по всему фронту, и пока наши были заняты обороной, ночью еще одна группа японских войск перешла реку в 15 километрах ниже по течению и направилась к нашим переправам. На картах боевых действий видно: стоило им эти переправы взять, и наши оказывались в котле. Реакция кавалериста Жукова была молниеносной. Он бросил выдвигавшуюся для маневра танковую бригаду на уничтожение японского плацдарма. Без всякой подготовки.

В этой мгновенной контратаке у горы Баин-Цаган участвовало 133 танка БТ и 59 бронемашин. Они шли без авиа- и артподготовки, без прикрытия пехотой, без разведки. Танкисты задание выполнили – сбросили японцев в Халхин-Гол. Но потеряли 77 танков и 37 броневиков – больше половины. Пиррова победа?

Считается, что песня «Три танкиста» – про Халхин-Гол. Там, правда, в самом первом куплете говорится «у высоких берегов Амура» – но это ладно… такую привязку к российской, а не монгольской территории можно назвать политкорректной метафорой. Пройдемся же по фактической части.

Так точно и было.

Точнее – три батальона. А разведка, увы, ничего не докладывала. Берега Халхин-Гола охраняли монгольские кавалеристы. Эти потомки Чингисхана, увидев переправлявшихся японцев, просто ускакали куда-то в степь. О том, что враги идут к нам в тыл, Жуков узнал только из донесения случайно натолкнувшихся на них танкистов.

Напор, конечно, был… но потерять больше половины танков за один бой? Для только что вступившего в должность Жукова это могло означать конец. И он это прекрасно понимал.

А что ему было делать? В тыл идут японцы, до них всего 15 километров. До катастрофы – час-два. Богу надо молиться, что стальная воля и волчье чутье позволили ему найти решение – тяжелое, как будет и дальше в его карьере, но верное.

Погубив 77 танков, он спас корпус. Потери в «людском составе» были относительно невелики: сведения по 1-му батальону отсутствуют; во 2-м – 12 убитых, 9 раненых; в 3-м – 10 убитых, 23 пропавших без вести[57]. Людей погибло меньше, чем машин.

Вот тут все правильно. 4 июля японцы начали отход с плацдарма. Весь день они переправлялись через Халхин-Гол под непрерывными авианалетами (бомбардировщики СБ выполняли по три вылета в день), под непрерывным артобстрелом. Тут было не до любования цветами сакуры.

По воспоминаниям, тогда в японской армии появились первые «зомби». Солдаты от непрерывных бомбежек переживали нервный срыв, забывали, кто они и откуда, и уходили в степь… Считались пропавшими без вести.

Так что песня про трех танкистов, получается, по смыслу правильная. Хорошая песня.

На Жукова, конечно, потекли жалобы в Москву. Но вместо ареста он получил повышение. Теперь под его началом было уже 57 тысяч бойцов. С японской стороны – 75.

Зато у нас теперь было больше самолетов – в 1,7 раза – и танков – в 3 раза. Понимая это, Жуков впервые в мировой практике сделал танки главной ударной силой для обхода и окружения противника. Показал, что умеет не только как кавалерист принимать быстрые решения в экстремальных ситуациях, но и тщательно, как настоящий сухарь – штабной работник, планировать большие операции.