Мы считаем – 1 сентября 1939 года, когда Германия напала на Польшу.

Однако последние годы эта классическая в историографии точка зрения все более ставится под сомнение. Инициаторами стали политики Прибалтики и самой Польши, теперь все более эта точка зрения принимается и учеными. Что же предлагается? Считать истинной датой начала Второй мировой день подписание пакта Молотова – Риббентропа 23 августа 1939 года. Мол, именно тогда Гитлеру окончательно развязали руки – неделя ему понадобилась лишь для того, чтобы привести войска на границе с Польшей в боевую готовность. Казалось бы, сдвинуть дату формального начала мировой всего на недельку, а какой эффект, какие перспективы!

Получается, Россия вместе с Германией развязала мировую войну? Россия – виновна?

Через всю эту книгу я провожу мысль, что Сталина (а значит, и СССР, и Россию) пытаются сделать союзником Гитлера не просто так, для «красоты», для эффектного исторического парадокса. И даже не в пустых пропагандистских целях – чего уж там топтаться на костях… Цели вполне прагматические.

Но пока – о начале войны, о дате, которую пытаются перенести на неделю.

Что нам сказать в ответ? Можно занять формальную позицию ученых-историков: из документов известно, что точная дата нападения на Польшу, 1 сентября 1939 года, была утверждена фюрером еще весной 1939 года. Так что пакт Молотова – Риббентропа ничего не менял. Наличие или отсутствие договора с СССР никак не влияло на планы Германии разобраться с Польшей. Но это – ответ ученых. Мы же давайте посмотрим поглубже. Ответим на вопрос: кто же на самом деле попустительствовал Гитлеру, кто в действительности несет моральную ответственность за скатывание мира к самой жестокой бойне в истории человечества?

Ведь планета скатывалась в мировую войну постепенно, как мячик по лестнице – со ступеньки на ступеньку. Пересчитаем самые большие ступеньки этой лестницы в ад.

1938, сентябрь. «Мюнхенский сговор». Англия и Франция, по требованию Гитлера, отдают ему безвозмездно (т. е. даром) половину Чехословакии. Пусть не по территории – по экономическому потенциалу. Судетская область – это, если наложить на наши просторы, аккурат пол-России, до Волги, но без Москвы.

Дело даже тогда выглядело по-человечески отвратительно. Хорошо по этому поводу высказался Черчилль (если и этот афоризм ему не приписывают, как обычно). Мол, Чемберлен (премьер Великобритании) и Даладье (премьер Франции) рассчитывали: лучше получить позор, чем войну. В результате они получили сначала позор – а потом еще и войну.

Не было бы Мюнхена, не было бы и 1 сентября 1939 года, не было бы войны. Объединенные силы Франции, СССР и Чехословакии (а это, как ни странно, была довольно сильная военная держава – я расскажу об этом ниже), связанных тогда союзным договором, превосходили Германию многократно. Но французы и сами помогать чехам не захотели, и нам не позволили.

1938, март. «Аншлюс». Германия, не тратя времени на пустые разговоры, захватывает Австрию. А что? Воссоединение братских германских народов. Воссоединение, союз – «аншлюс» по-немецки. Даже слово на русское ухо какое-то склизкое, так оно и вошло в историю.

Проведем аналогию: это если бы утром мы проснулись, а у нас – аншлюс Украины. Братская страна? Братская. И встречать будут с цветами и в Харькове, и в Крыму, и в Киеве, наверное. Скажем: «Вот, воссоединились по-братски». Раньше были одним государством. Кстати, Германия с Австрией до этого никогда одним государством не были, поэтому Украина – плохой пример. С Польшей мы тоже были какое-то время одним государством, тоже для примера не годится… С кем бы нам воссоединиться из братских народов? А вот! Со всеми государствами бывшей Югославии. Братские? Братские. Даже кое-где пишут на кириллице. Далековато, но ничего. А Украина, чтоб ей не обидно было, пусть присоединит к себе Канаду – там много украинцев.