Нелюдь забился в руках Лагина, ударил его когтями по лицу, но все было бесполезно. Лагин не ослабил хватку и не оторвался от шеи нелюдя, пока не выпил всю его кровь.

Затем небрежно отшвырнул труп, взглянул на Бычеголова, громко рыгнул и засмеялся.

Царапина на его лице быстро затянулась.

– Ты не простой упырь, – хмуро сказал Бычеголов.

Лагин облизнул испачканные кровью губы и усмехнулся.

– Я рад, что ты это заметил. Глеб-Первоход назвал меня вурдалаком. А в западном царстве таких, как я, называют стригоями. Ты можешь звать меня так же – стригой. Разреши мне подойти к костру и сесть. Я слишком много ходил сегодня, и мои ноги гудят от усталости.

Бычеголов молча кивнул.

Лагин подошел к костру. При его приближении нелюди опасливо расступились. Усевшись на траву, Лагин снова воззрился на верховного вождя и сказал:

– Я слышал твой разговор с нойоном Бекетом. Вы и впрямь собираетесь идти войной на людей?

Бычеголов прищурился.

– Да, это так. Ты вроде не человек. Значит, это и твоя война?

Лагин усмехнулся:

– Что ж, я готов помочь тебе. Но у меня есть одно условие.

– Какое?

– Я хочу княжить в Хлыни.

Бычеголов пристально вгляделся в лицо Лагина, потом ухмыльнулся и сказал:

– Ты упырь, но желания у тебя человеческие. Зачем тебе это?

– Рано или поздно вы уйдете из Хлынь-града, – ответил Лагин. – Соседние князья – и славянские, и франкские, и хазарские – не допустят, чтобы на троне сидел нелюдь. Но меня они примут за человека. Когда ты вдоволь накуражишься, я соберу выживших людишек и стану княжить ими.

– С чего ты решил, что они тебе позволят?

Глаза Лагина блеснули мягким блеском.

– Я найду способ убедить их, – заверил он. – У меня будет своя дружина. И я позабочусь о том, чтобы мои ратники были самыми сильными ратниками в мире.

Бычеголов обдумал его слова и сказал:

– Я не понял и половины из того, что ты говорил, упырь. Но будь по-твоему. Княжий трон – твой.

Лагин улыбнулся и расслабился.

– А теперь, – снова заговорил Бычеголов, – отойди подальше от костра. Мне не нравится запах мертвечины.

Лагин сдвинул брови, но возражать не стал. Он поднялся на ноги и отошел на десять саженей. Там снова сел на траву, достал из кармана платок и вытер с губ кровь.

Двое воинов Бычеголова ухватили нелюдя, убитого Лагиным, за плечи и потащили его поближе к костру, чтобы разделать и зажарить на углях.

Лагин внимательно проследил за их действиями и усмехнулся. Судя по всему, нелюди были лишены человеческих предрассудков.

– Лагин! – окликнул его женский голос.

Ученый муж оглянулся.

– Диона? – Он пристально вгляделся в лицо приближающейся девушки. – Вот так встреча! Ты стала еще красивее, Диона. Я рад, что с тобой все в порядке.

Диона остановилась в шаге от него.

– Зачем ты здесь? – тихо спросила она.

– А разве ты не слышала? Хочу стать князем Хлыни. По-моему, я вполне для этого гожусь. Как думаешь?

– Я не верю тебе, – сказала Диона.

– Не веришь?

Диона качнула головой:

– Нет. Ты что-то замыслил.

Лагин прищурил холодные глаза и усмехнулся.

– Ты слишком подозрительна, моя прелесть. Впрочем, думай как хочешь.

– Я узнаю, что ты замыслил, – процедила Диона сквозь сжатые зубы.

Лагин улыбнулся.

– Расслабься, красавица, – примирительно произнес он. – Съешь кусочек нелюдя. Когда я нервничаю, у меня просыпается волчий аппетит.

Ученый муж сорвал травинку и сунул ее в рот.

– Ты видел Глеба? – спросила Диона, по-прежнему пристально его разглядывая.

Лагин кивнул:

– Да.

– Шрамы на твоем лице оставил он?

– Он выстрелил в меня серебряной пулей, – сообщил Лагин, пожевывая травинку. – Дьявольская штука.