– Идём, Клара. – Ричард лихо подмигнул. – Стоит этим крылатым слегка пёрышки, того, подпалить, чтобы охотнее шли, куда следует!..

Ангелы словно только и ждали, чтобы маги начали отступать. Двинулись следом, крылья мерно взмахивали, поднимаясь и опускаясь, легко неся их обладателей сквозь Междумирье, безо всяких троп и путей.

Эдвин Сай метнул очередной огнешар, но на сей раз ангелы шутить перестали – сразу шестеро их мгновенно оказались у него на пути, а ещё один, седьмой, внезапно воспарив над выдвинутым сородичами щитом, ответил собственной молнией – белой, слепящей, раскалённой.

От этой силы Межреальность содрогнулась, а тропа, над которой проплывали ангелы, запузырилась, словно расплавленный металл, стала растекаться и распадаться.

Джей Харна могли называть циничной и расчётливой, но магом она была неплохим. Не стала встречать силу силой, поставила скользящий подвижный щит, мигом подпёртый и Эдвином, и остальными чародеями первой линии.

Ослепительно-белый росчерк чистой силы коснулся незримого барьера, во все стороны брызнули облака огненных искр, словно в кузне, где под ударами молота летят во все стороны раскалённые брызги.

Клара ощутила резкий болезненный толчок в груди, однако щит уже разворачивался, отводя молнию в сторону; она врезалась в подвернувшийся островок Дикого Леса, исчезнув вместе с ним в яростной вспышке.

«Сколько ж силы они сбрасывают?! – ошеломлённо подумала Клара. – И сколько ж её они накопили?!»

– Помогайте, помогайте все! – яростно выкрикнула Джей. – Это в одиночку не отвести! Не отбить!..

Она и впрямь выглядела неважно – осунулась, под глазами словно мазнули густо-синими тенями.

– Неуязвимы они, что ли? – охнула Шиала Карр, маленькая, худенькая и стриженная под мальчика чародейка.

– Отставить панику! – рявкнул Ричард, вмиг оказавшись рядом с ней и приобняв за плечи. – Отставить панику, Ши! Давай-ка твоё любимое, закрут козерога, острота… остроты сколько сможешь, посмотрим, как с этим справятся!..

«Закрут козерога», коронное боевое заклятие Шиалы; не огонь, не лёд, не молнии, а изменения вращения силы, текущей через само тело неприятеля. Неприятное заклинание, злое, от врага во все стороны летят ошмётки плоти (ежели он её имеет), и, увы, погибает он при этом зачастую далеко не сразу.

«Зачем? – мелькнуло у Клары. – Мы приготовили им воронку, зачем выдавать, что мы способны на куда большее, чем набившие оскомину огнешары?»

Ангелы привычно сдвинули мерцающий щит. Всё-таки, видать, и огнешары не были для них совершенно уж безвредны; защищались крылатые и от них.

Мерцающий щит воздвигся; тонкие бледные губы Шиалы скривились в едкой злорадной усмешке. Чары эти специально создавались, чтобы обходить все и всяческие щиты; правда, требовали от волшебницы очень большого расхода собственных сил, почерпываемых отовсюду – из того, что её окружало, из талисманов и амулетов, из магических фигур и рун, и, наконец, из собственной жизни.

Вот из последнего источника Шиала и почерпнула, судя по бледному виду.

Сперва Джей, теперь Ши… Ричард очень рисковал, ставя почти всё на один-единственный кон – воронку Дилмы.

Закрут Шиалы не сопровождался языками пламени, клубами дыма или снопами блескучих молний. Лишь маги вокруг неё сморщились, скривились, словно у всех разом разболелись зубы.

Только лёгкая рябь над разрушающейся тропой, словно воздух дрожит над горячими от солнца камнями.

Ричард замер рядом с Кларой – когда только тут оказался? – зубы оскалены, Лунный меч в руке.

– Ну же!..

Чем сильнее маг, тем быстрее его огнешар, тем стремительнее молния; заклятие же Шиалы летело медленно, словно птица, тяжело взмахивающая крылами.