Легат Зитирр тяжело спрыгнул на землю, и улыбнулся мне так ласково, как улыбается жертве палач – оценивая толщину ее шеи, крепость позвоночника и угол, под которым надлежит обрушить секиру.

– Вольно, – прорычал он, и мои бойцы расслабились.

Но вот я напрягся еще сильнее – что ему от меня надо, чего он прилип ко мне как репей?

– Вот я думаю – сразу глаз тебе в жопу засунуть, или подождать немного, – объявил Зитирр, подойдя ко мне. – Держи, тебе еще одно послание от высокородного принца… Полюбил он тебя всей душой. Руку давай!

Отмазаться от приказа я никак не мог, и новое кольцо оказалось у меня на пальце. Опять передо мной возник Табгун в понтовом мундире, высокомерный, злобный и страшный, точно голодный тираннозавр.

– Пришло время большой… игры, – начал он, – Гегемон, да править ему тысячу лет, не проживет и месяца, он уже не понимает, кто он такой и в каком мире находится… Упокоившимся – покой, тем же, кто остается – борьба за трон. Стервятники слетаются. Помни, что и ты не останешься… – в стороне. Тебя убьют, как только все раскроется. Сохранить твою никчемную жизнь могу только я.

Голова у меня пошла кругом – сначала он обещает меня прикончить, а теперь обещает сохранить жизнь? и какое отношение я имею к этой возне среди высокородных кайтеритов, дерущихся за власть? что должно открыться, чтобы меня захотели немедленно прикончить, да и за что меня убивать?

Дайте мне Обруч на пару деньков, отпустите домой, и больше мне ничего не надо!

Табгун смотрел на меня испытующе, и хотя я понимал, что это только изображение, я все равно ерзал под его взглядом.

– Помни, о чем я тебе сказал. У тебя есть немного… времени, чтобы решить. Присоединяйся ко мне. Если откажешься, то смерть смертных покажется тебе легкой прогулкой.

«Да не хочу я к тебе присоединяться, морда ты лошадиная! – хотелось заорать мне. – Оставьте меня в покое! И какого хрена вы все тут изъясняетесь загадками, чтоб я сдох восемнадцать раз?».

Но на этом видение кончилось, и толстые пальцы Зитирра сорвали кольцо у меня с пальца.

– Понял? – спросил тот. – Рожа у тебя такая, словно грибов обожрался, гыгыгы!

Краем глаза я заметил, что рядом с нами остановился еще один транспортер, из него выбрался кто-то невысокий и коренастый.

– Что за цирк? – поинтересовался Шадир резко. – Десятник в чем-то провинился?

– Ты можешь отправиться со мной прямо сейчас, – Зитирр не обратил на трибуна внимания, только дернул щекой. – Иначе… иначе в следующий раз мы поговорим иначе. Вкуриваешь?

И он хлопнул в ладоши, огромные, мозолистые.

– Куда отправишься? – Шадир подошел вплотную, оттер меня плечом так, чтобы оказаться между мной и легатом. – Этот боец вам не подчиняется, и я его никуда не отпущу. Приказ наварха – только тогда.

Трибун покачивался с носка на пятку, и даже со спины было видно, насколько он зол.

Зитирр посмотрел на сородича-шаввана, подняв брови.

– Ты не лезь в серьезные игры, маленькая мошка, а то твой глаз сам знаешь, где окажется, – посоветовал он. – А ты, – бешеные зенки обратились на меня. – Хорошо думай. Быстро думай.

И развернувшись, он зашагал к своей машине.

– Что он хотел? – Шадир повернулся ко мне. – Что это за акробатические номера? Конкретная ерунда!

– Если бы я знал, – я покачал головой.

Признаться в том, что сам Табгун, родич Гегемона, шлет мне личные послания? Невозможно! Трибун решит, что я сошел с ума и у меня мания величия!

– Не доверяешь, – сказал он, оглаживая подбородок. – И зря. Я мог бы тебе помочь. Ладно, сейчас подойдут транспортеры, загрузимся и до линкора… Пока отдыхайте.