Понимая, что за дверью кому-то стало плохо, поначалу громко стучу, а после пробую открыть дверь, и на удивление она мне поддается, и я не мешкая забегаю в квартиру.

В одной из комнат вижу молодую женщину на полу, а в руках у нее ребенок мучится в судорогах.

Женщина продолжает нависать над ребенком и звать того по имени. Я понимаю, что она в шоковом оцепенении и не может понять, как надо действовать.

Подбегаю и первым делом засовываю мальчику в рот пальцы, чтобы раздвинуть челюсть и проверить, не проглотил ли он язык, и точно удостовериться, что он не задыхается. Челюсти сильно сжал, но дышит, а значит, язык на месте. Ощущаю, что сам ребенок буквально горит, очень горячий.

— Помогите, спасите его… спасите… пожалуйста... — женщина наконец заметила меня и вцепилась мне в руку.

— Отпустите меня, — резко кричу на нее, чтобы не ограничивала меня в движениях. — Он горячий, — сразу озвучиваю свои наблюдения. — Болеет? Что вы принимаете?

Хватаю ребенка и бегу в ванную. Открываю холодную воду, умываю ребенка, освежаю его голову, шею, участок за ушами, руки . Мальчик еще бьется в судорогах, и все так же без сознания.

— Он болеет, да. Простыл. Я отпросилась с работы. Была дома, он игрался, прилег отдохнуть, а потом внезапно упал и стал биться в судорогах, — быстро проговаривает мне то, что произошло.

— Ясно.

Малыш начал хныкать от моих холодных рук и капель ледяной воды. Это хороший признак.

— Быстро принесите свечку Цефекона. Потом бегите в комнату, откройте все окна. Ему нужен свежий воздух.

Когда ребенок уже стал вертеть головой, я выключила воду и понесла его в комнату. Полностью раздела, удостоверилась, что трусики его чисты, и это несколько успокоило меня, значит, он не полностью отключился. Уложила его в кроватку. Поставила свечу.

— Вы скорую вызвали?

Женщина смотрит на меня в шоке, а потом пулей летит, хватает телефон и набирает номер скорой.

Закончив говорить, она возвращается к сыну и приглаживает его мокрые волосы. Глаза малыша еле открываются, он шепчет что-то невнятное и вновь их закрывает.

— Ему нужна вода. Комнатной температуры или чуть теплее. Скорее всего, это горло дало температуру.

Женщина вновь убежала и вернулась со стаканом воды.

Я постаралась влить малышу пару ложечек в рот.

— Такое раньше бывало? — уточняю у горе-мамаши.

— Нет, впервые.

— Вам скорая тоже это скажет, но все же посоветую: обязательно обратитесь к врачу для обследования головного мозга. Пускать на самотёк никак нельзя, может стать эпилептиком.

Она согласно кивает, а после беспокойным взглядом осматривает своего малыша.

— Что тут происходит? — внезапно мы слышим взволнованный женский голос. — Катенька, что случилось? Миша?

Гостья присаживается рядом с малышом, нежно гладит того по ножке и расспрашивает его маму о произошедшем.

А я в этот момент встав с кровати отхожу к стене, и уже оттуда рассматриваю ее. Так как нахожу ее очень интересной. Она взрослая, но из-за того, что хорошо следит за собой, ей не дать и сорока лет.

Вообще, она другая, отличается ото всех. Она не обычная домохозяйка, это точно. Слишком элегантно она выглядит в этот обычный хмурый понедельник. Вместо теплой черной куртки и осенних ботинок она в сером кашемировом пальто с поднятым воротом и в элегантных строгих лоферах на каблуках. Она одета очень модно и стильно. Ее лук на каждый день соответствует последнему писку моды.

И я знаю, кто она. Видела много раз ее фото, а после и вживую встретилась. Вот только она на меня не обращала внимания, так как я тогда была обслуживающим персоналом, на лица таких никто не смотрит, и никто их не запоминает. Но вот что она здесь делает, интересно? Не припомню никаких связей с этим ребенком и его мамой.