Об этом узнала и моя директриса Катарина. Произошло это совершенно случайно. Как-то при очередном нашем чаепитии, что происходило раз в неделю, где собирались все женщины, проживающие здесь в данный момент, моя соседка Лайма завела разговор с Катариной о своей недвижимости. Она недавно вступила в права и теперь пыталась продать заложенное в банке имение. Ей в этом помогала и наша Катарина. Мне Лайма не говорила о своих делах и намерениях, да и я сама была занята по горло, так что здесь и сейчас выяснилось то, что я так хотела иметь, а оно было рядом в нашей комнате на соседней кровати. И так бывает. Катарина свела нас, так как ей было известно и обо всех моих делах и желании приобрести землю. Потом, уже у себя, мы с Лаймой быстренько объяснились и договорились все сделать, пока не поздно, так как банк уже неоднократно напоминал, что будет продавать то имение самостоятельно, а это с меньшей выгодой для самой владелицы. И мы поехали к стряпчему. У меня не было столько денег сразу за эту недвижимость, но банк шел на уступки и клиент мог перекупить закладную, заплатив определенный процент от сделки при наличии его же счета в этом же банке, а мои счет и деньги в нем уже имелись.
Таким образом, я становилась владелицей небольшого имения, недалеко от города, а Лайма освобождалась от долга и могла рассчитывать на небольшой доход от продажи, открывая счет в этом же банке уже на свое имя. Это было для нее отличным выходом из создавшейся ситуации и возможностью либо устроиться на работу с хорошей финансовой историей, либо выйти вновь замуж и муж не будет укорять ее за оплаченные им ее долги. Вот так все хорошо сложилось. Мы расстались душевно с Лаймой и Катариной и обещали общаться по мере возможности.

Прошло уже полгода моего исчезновения из своего мира. Пора подсчитать свои достижения и убытки. И так, что я теперь имею: во-первых вернувшуюся молодость, во-вторых диплом об окончании курсов, что дает мне получение гражданства, в третьих счет в банке от производств земных вещей, и последнее - имение с землей для моего дальнейшего развития и уже самостоятельного «полета». А в убытках только самое главное – потеря своего такого родного мира.

Я всхлипнула и зажмурилась.

- Что ж! Будем двигаться, помолясь. Как говорится - Война планы покажет.

6. Глава 6.

Лайма рассказывала мне о моей покупке, где сама была всего пару раз. Но это все было не то, что открылось моему взору. Дорог не было. Совсем. Только, как у нас говорили, есть направление. Когда-то, видимо, была грунтовая, но теперь просто страшная колея, да еще и размытая первыми осенними дождями. Возчик, которого я наняла для перевозки моих немногих вещей, ахал и ругался, видя, как приходится осторожно и трудно подъезжать к входу в ворота, хотя это трудно было так называть, два стоящих вертикально, но скособоченных столба, даже без перекладины наверху. Рядом виднелся наполовину поваленный деревянный забор с отодранными по целому пролету досками. Все заросшее кустарником и плющем.
После осторожного заезда на площадку перед домом, возница в последний раз выругался и остановился.

- Приехали, матушка! – выдохнул он с отчаянием, - Ох и поездка! Надо бы доплатить за обратку. Чуть коляску не загубил и лошадей не поранил такими-то дорогами.

Я вздохнула. Конечно, он прав, я и сама ошалела от всего увиденного. Выгрузив мои пожитки, он дернул поводья и поехал обратно. Еще долго я слышала его понукание животных и ругань, а сама оглядывала теперь уже свой дом. Обычный прямоугольник, серый снизу и темно-серый от дождей и осадков вверху. Двухэтажный: нижний сложен из камня, верхний из бревен. Двускатная крыша, крыта крашенным в черный цвет железом, над ней высятся три трубы, одна, видимо, каминная широкая и две обычные и обе едва дымятся. Окна на первом этаже высокие, двухстворчатые, арочные, на верхнем этаже одностворчатые, узкие и небольшие. Передо мной нормальной высоты входные двухстворчатые двери, плотной древесины, окованные железом с металлическими большими ручками и колокольчиком с цепью вместо языка.