Макс поднял руку, оживленная беседа тут же смолкла, и Гласс расслышала его слова. Предводитель землян поприветствовал всех и объяснил, что традиция праздника урожая формировалась много веков, и что он всегда был днем благодарения.
– А раз так, давайте все подумаем о том, как нам повезло. Почувствуем благодарность за все, что видим перед собой, и за все, что обогатило наше прошлое. – Его голос будто надломился, и он замолчал. У Гласс заболело в груди. Она не слишком хорошо знала Сашу, зато прекрасно знала, что такое горе. Каждый вечер, засыпая, она видела перед собой одну и ту же картину: мама кидается защитить ее там, в челноке, и яркая кровь все льется и льется на ее рубашку, а из глаз уходит жизнь.
Голос Макса вдруг утонул в аплодисментах. Все повскакали с мест, так что Гласс почти не видела, что происходит, но, кажется, он обнимал Уэллса. Гласс вздохнула и пошла к столам. Даже если она ничем не может помочь, никто не запретит ей участвовать в празднике. Когда она подходила к столу, большая шишка упала с нависающей ветки прямо под ноги. Не думая, Гласс отшвырнула ее ногой, как будто играла с детьми. Шишка разок отскочила от земли, упала в паре метров и взорвалась.
Сначала был свет. Вспышка ударила Гласс по глазам, и весь мир объяло сияние. Потом воздух вдруг стал плотным, а земля задрожала под ногами. Она почти не заметила громовой раскат – он сразу сменился пронзительным визгом в ушах.
Лицо у нее было все в грязи. Гласс схватила ртом воздух, но он пах дымом и был каким-то неправильным. Она закричала, дрожа всем телом.
Лагерь горел. Она стерла со щеки горячий пепел, и тут же на другой стороне поляны раздался новый взрыв. Прямо рядом со сторожевой башней. Люди кричали и бежали куда-то. Гласс кое-как встала на колени, протянула руку помочь тому, кто лежал на земле… и вдруг поняла, что это просто кисть руки. Без самой руки.
Она отпрянула назад. В горле поднялась рвота, но Гласс сглотнула и попыталась встать, крича:
– Люк! Люк!
Она никак не могла разглядеть башню, и не меньше трех раз оглядела поляну, пока не поняла, что произошло. Сторожевая башня рухнула. На ее месте громоздилась тлеющая груда дерева, а все вокруг выгорело. Здания, в котором находился Люк, больше не существовало.
Гласс побрела к развалинам, хотя все ее тело протестовало и не желало двигаться. Единственное, что она продолжала чувствовать, – это панику, затопившую ее целиком. Она пыталась закричать, но не смогла издать ни звука.
И когда Гласс уже решила, что сейчас упадет в обморок от ужаса и боли, она разглядела знакомую фигуру, выходящую из дыма. Люк. Он был цел. Значит, в башне его не было. Их глаза встретились, и она была уверена, что на ее лице отразилось то же облегчение, что и на его.
Но потом он оглянулся, и в глазах у него вспыхнул страх. Она не слышала слов, но он наверняка крикнул: «Беги!»
Гласс повернулась и увидела высокого мужчину, идущего в ее сторону. Бритоголового и одетого в странную белую одежду.
А потом в шею воткнулась игла.
Мир из алого и горячего стал белым, а потом почернел. Гласс как будто увидела издали, как падает.
Глава 4
Беллами
Люди вокруг кричали, бежали и падали, а ему пришли в голову две мысли. «Это невозможно». И… «Я знал».
На Земле они никогда не будут в безопасности.
А потом сквозь туман пробились мысли куда тяжелее. Кларк. Октавия. Уэллс. Со своего места за столом Совета Беллами оглядел затянутую дымом поляну, но глаза жгло, и он почти ничего не увидел.
– Октавия! – имя сестры сорвалось с губ и потонуло в шуме. – Кларк! Где вы? – Он бросился вперед. Нужно найти их! Раздался оглушительный грохот. Выстрелы. Сходя с ума от страха и паники, Беллами все равно заметил эту странность. Когда земляне напали на них в прошлый раз, у них не было ружей.