Отчаянная попытка Висбальда с треском провалилась, несмотря на то что гладиаторы ничем не уступали в боевых навыках прославленным эвокатам, а многие в схватке один на один и вовсе превосходили их. Префект, надрываясь, умело перестраивал свои ряды.

– Selerate! Gradumservate!67

Маневренность ветеранов не оставляла Висбальду и его людям ни единого шанса. При виде брошенного в стан врага серебряного орла в наступление двинулись остальные когорты личного легиона Красса. Я понимал, что центр легиона, который до сих пор не удалось сдвинуть моему войску ни на фут, мог стать тем камнем преткновения, который сыграет с нами злую шутку. Ветеранов нельзя взять одним навалом, здесь требовались маневр и выучка. Увы, Висбальд, слывший отличным гладиатором и безупречным воином, все же не видел дальше своего носа, когда дело касалось тактики. Я не знал, чем руководствовался прежний Спартак, когда ставил такого человека сначала во главу целого легиона, а потом во главу третьего корпуса взамен павшего Арторикса68. Однако ничего подобного нельзя было сказать о Ганнике и Касте, впитавших в себя много римского и не считавших зазорным перенимать республиканские секреты военного ремесла. Но куда сейчас делись те, кому я поручил командование армией восставших, кто допустил царивший на поле боя бардак?!

Мои полководцы занялись травлей дезертиров. Войско оказалось брошено на произвол судьбы! Один легион Красса сражался на равных с тридцатитысячным войском рабов, рассеянным по полю боя и не имеющим единой цели!

Что-то прокричал Рут, но я не разобрал слов. Гопломах, последовав моему примеру, оседлал коня и, показывая мне какие-то непонятные жесты, ускакал прочь. Думать о том, что это могло значить, не было времени.

В этот момент я услышал, как на горизонте, вдоль линии фортифицированных укреплений, затрубили наступление горнисты римлян. Легионы Марка Красса приближались к полю брани. Ганник, Икрий69 и Тарк70 прямо на моих глазах начали перестроение и двинулись в сторону вала и рва, напрочь разрушая привычный порядок действия корпусов. Эти сумасшедшие собирались принимать бой у наступавших римских легионов!

Я поскакал во весь опор к Висбальду, сцепившемуся с ветеранами, чувствуя, как приятно отяжеляет гладиус мою руку.

– Висбальд!

Могучий нумидиец тяжелым ударом двуручного меча разбил в щепки щит одного из легионеров, но тут же отступил, тяжело дыша. Эвокаты сомкнули ряды, спрятали раненого. На груди Висбальда растеклось багряное пятно крови.

– Спартак! – вскричал он, завидев меня, и тут же отразил выпад.

Его лицо исказилось от боли. На ходу я атаковал, помогая гладиатору отбиться от римских ветеранов. Мой гладиус, крепко лежавший в руке, нашел твердый панцирь римлянина и вскрыл его, как консервную банку. Римлянин, вскрикнув, завалился на землю замертво. Копыта моего коня растоптали обездвиженное тело врага.

– Я знал, что все это только лишь слухи, брат!

– О чем ты говоришь, нумидиец? – закричал я, стараясь перекричать шум толпы.

Висбальд не успел ответить и вряд ли услышал мой вопрос. Ветераны перешли в контрнаступление. Я наотмашь рубанул первого выглянувшего из-за щита легионера, рассек артерию на незащищенной шее, опрокинул на землю второго римлянина увесистым ударом ноги и обернулся в поисках Висбальда. Нумидиец сражался сразу с тремя противниками в десятке шагов от меня. Не успел я перевести взгляд, как щиты легионеров разомкнулись, мне пришлось извернуться, чтобы парировать удар, пришедшийся в грудь. Время ускользало из моих рук. Оставаясь здесь, погрязнув в рукопашном бою, я не мог управлять ходом битвы. Несмотря на то что на моих глазах разворачивались ключевые события сражения между легионерами Красса и восставшими, пришлось отступить.