– Нам сказали, что вы пытаетесь сохранить какой-то вид птиц…

– Да, ласточку. Подвид северо-западной бурой ласточки. Ее латинское наименование слишком длинно, не стану вас затруднять. Каждую весну они, следуя древнему непреклонному инстинкту, возвращаются с юга. Они гнездятся только здесь; но поскольку лесные массивы сокращаются с каждым годом, птицы лишаются деревьев, на которых можно было бы свить гнездо. Когда я открыл этот подвид, в нем насчитывалось не больше тысячи особей. Если так будет продолжаться, то лет через пять от него ничего не останется. Деревья, которые я посадил, стали для ласточек домом, и популяция понемногу растет. Нужно посадить еще – пусть этот Эдем станет побольше.

Эванс предложил гостям посмотреть на птиц в телескоп. С его помощью они наконец разглядели нескольких черных пичуг, стремительно носившихся между деревьями.

– Не бог весть какие красавицы, правда? Конечно, моей ласточке далеко до любимицы публики, гигантской панды. На этой планете каждый день вымирают какие-нибудь виды, не удостоившиеся интереса толпы.

– Вы посадили все эти деревья сами, в одиночку?

– Большинство. Вначале я нанял в помощники кое-кого из местных, но деньги скоро кончились. Саженцы, ирригация – все стоит очень дорого. И знаете что? Мой отец – миллиардер, президент международной нефтяной корпорации – прекратил спонсирование. Да я и сам не хочу больше пользоваться его деньгами.

Оттаяв, Эванс, казалось, торопился излить все, что накопилось на душе.

– Когда мне было двенадцать, нефтяной танкер водоизмещением тридцать тысяч тонн, принадлежавший отцовской компании, сел на мель у Атлантического побережья. Больше двадцати тысяч тонн сырой нефти вылилось в океан. В то время наша семья проводила отпуск в пляжном доме недалеко от места аварии. Услышав новость, отец первым делом озаботился тем, как бы избежать ответственности и свести ущерб для компании к минимуму.

В тот день под вечер я отправился взглянуть на этот ужас. Море было черным, волны, затянутые липкой жирной пленкой, еле плескались. Пляж тоже был весь покрыт нефтью. Я и несколько добровольцев занялись поисками еще живых птиц – те, увязшие в густой нефти, походили на черные статуэтки, изваянные из асфальта, только глаза двигались. Эти глаза, взирающие на меня из черной гущи, снятся мне до сих пор. Мы буквально вымачивали птиц в моющих средствах, пытаясь удалить нефть. Это была адски сложная задача: перья слиплись; стоило только потереть чуть-чуть сильнее – и они сходили вместе с нефтью… К вечеру большинство птиц умерло. Я сидел на черном берегу, изможденный, измазанный с ног до головы, смотрел, как солнце садится в черную воду, и мне казалось, что настал конец света.

Я не заметил, как сзади приблизился отец. Он спросил, помню ли я тот маленький скелет динозавра. Еще бы не помнить – во время разработки одного нефтяного месторождения нашли почти полный скелет динозаврика. Отец купил его за бешеные деньги и установил в саду при дедушкином особняке.

А потом отец сказал вот что:

«Майк, я рассказывал тебе о том, как вымерли динозавры: на Землю упал астероид; мир сначала превратился в море огня, а затем погрузился в долгую эру тьмы и холода… Однажды ночью ты очнулся от кошмара – тебе приснилось, будто ты попал в ту ужасную эпоху. Сейчас я скажу тебе то, что хотел сказать той ночью: если бы ты на самом деле жил в меловом периоде, тебя можно было бы считать счастливчиком. Время, в которое мы живем, намного страшнее. Виды животных вымирают сейчас гораздо быстрее, чем в позднем меловом. Нынешнюю эпоху с полным правом можно было бы назвать эпохой массового вымирания. Сынок, то, чему ты стал свидетелем сегодня, – лишь незначительный эпизод в намного более грандиозном процессе. Мы можем прожить без морских птиц, но мы не можем прожить без нефти. Ты в состоянии вообразить себе жизнь без нефти? Помнишь ту чудесную «Феррари», которую я подарил тебе на твой прошлый день рождения и пообещал, что ты сможешь сесть за руль, как только тебе исполнится пятнадцать? Но без нефти «Феррари» – лишь куча металлолома. Когда тебе хочется навестить дедушку, ты садишься в мой личный самолет; каких-то десять часов – и ты по ту сторону океана. Но без нефти тебе пришлось бы болтаться в море на паруснике больше месяца. Таковы законы цивилизации: прежде всего надо обеспечить существование и комфорт человеческой расе. Остальное второстепенно».