Энди сунул руку в пакет и начал медленно, пригоршнями пересыпать монеты в карманы вельветового пиджака. Он гадал, закончится ли когда-нибудь эта ночь. Больше всего ему хотелось сесть в такси, уехать в город и остановиться в первом же мотеле или гостинице… но он боялся. За такси очень легко проследить. А его не оставляло предчувствие, что мужчины из зеленого автомобиля совсем рядом.

Он постарался собрать воедино свои знания об аэропорте Олбани. Прежде всего это был аэропорт округа Олбани. И располагался он совсем не в Олбани, а в городе Колони. В Стране Шейкеров.[7] Разве дедушка не говорил ему, что эта территория когда-то называлась Страной Шейкеров? Или все они уже умерли? А как тут с шоссе? Платными автострадами? Ответ медленно всплыл на поверхность. Что-то такое здесь есть… какая-то «трасса». Северная или Южная.

Он открыл глаза и посмотрел на Чарли.

– Ты сможешь идти пешком, детка? Хотя бы пару миль?

– Конечно. – Она выспалась и чувствовала себя достаточно бодрой. – А ты сможешь?

Хороший вопрос. Он не знал.

– Постараюсь, – ответил Энди. – Думаю, мы должны добраться до автострады и попытаться уехать на попутке, милая.

– Автостопом?

Он кивнул.

– Выследить попутку очень сложно, Чарли. Если нам повезет, к утру мы будем в Буффало.

А если не повезет, будем голосовать на аварийной полосе, пока не подъедет зеленый автомобиль.

– Если ты думаешь, что это правильно. – В ее голосе слышалось сомнение.

– Идем. Помоги мне.

Гигантская стрела боли пронзила голову, когда Энди поднялся. Он покачнулся, закрыл глаза, открыл снова. Люди выглядели какими-то нереальными. Цвета казались слишком яркими. Мимо прошла женщина на высоких каблуках, и каждое соприкосновение каблука с полом отдавалось грохотом закрывшейся двери склепа.

– Папуля, ты уверен, что сможешь? – Она говорила тихо и очень испуганно.

Чарли, только Чарли выглядела нормальной.

– Думаю, смогу, – ответил он. – Пошли.

Они вышли через другую дверь. Носильщик, заметивший, как они приехали на такси, в тот момент выгружал чемоданы из багажника какого-то автомобиля, и пропустил их уход.

– Куда теперь, папуля? – спросила Чарли.

Он огляделся и увидел Северную трассу, изгибавшуюся дугой ниже и правее здания аэропорта. Оставалось только понять, как туда добраться. Их окружали дороги: эстакады, тоннели, подземные переходы, знаки >«ПОВОРОТ НАПРАВО ЗАПРЕЩЕН», «ОСТАНОВИТЬСЯ ПРИ ВЫЕЗДЕ», «ТОЛЬКО НАЛЕВО», «ОСТАНОВКА ЗАПРЕЩЕНА». Огни светофоров мерцали в ночной тьме, будто не знающие покоя души.

– Думаю, туда, – ответил он, и они пошли вдоль здания аэропорта и подъездной дороги, пестревшей щитами >«ТОЛЬКО ВЫСАДКА И ПОСАДКА». Тротуар заканчивался сразу за зданием. Большой серебристый «мерседес» безучастно прокатил мимо, и отраженный блестящими поверхностями свет натриевых фонарей заставил Энди поморщиться от боли.

Чарли вопросительно посмотрела на отца.

Энди кивнул.

– Идем по дороге, держимся как можно ближе к краю. Тебе холодно?

– Нет, папуля.

– Слава Богу, ночь теплая. Твоя мама бы…

Он прикусил язык.

Они ушли в темноту: крупный, широкоплечий мужчина и девочка в красных брючках и зеленой блузке. Девочка держалась за руку мужчины, словно ведя его за собой.

Зеленый автомобиль появился пятнадцать минут спустя и остановился у желтого бордюра. Из него вылезли двое мужчин, те самые, что на Манхэттене преследовали Энди и Чарли до такси. Шофер остался за рулем.

Неспешной походкой подошел местный коп.

– Здесь остановка запрещена, сэр. Если вы проедете…

– Мне можно, – прервал его водитель. Показал удостоверение. Коп взглянул на него, на шофера, вновь на фотографию на удостоверении.