Новоиспеченный статский советник первым делом отправился в магазин форменного платья. Там ему пришили на лацканы мундирного сюртука новые петлицы без просветов и воткнули в них одну звезду. Старые, с двумя просветами и без звезд, отдали на память. Лыков полюбовался собой в большое зеркало – хорош! И через час вошел в хорошо знакомый ему подъезд дома № 3/5 в Малом Гнездниковском переулке. Здесь помещалась МСП, а соседняя дверь вела в охранное отделение. Он не был в сыскной около года и очень хотел узнать, как она изменилась при новом начальнике.

Кошко принял его без промедления. В свое время именно Лыков разглядел в молодом помощнике пристава, перешедшем с железной дороги в полицию, способности к сыску. Это случилось в Риге в 1898 году[20]. С тех пор Аркадий Францевич заматерел, набрался опыта и вырос в чинах. Сначала он возглавил рижское сыскное отделение, потом немного послужил в самой закрытой службе – Дворцовой полиции. И после короткого пребывания в СПСП возглавил московский сыск.

Хозяин принял гостя стоя посреди кабинета, и крепко пожал ему руку:

– Поздравляю! Теперь вам до генерала один шаг. Пусть же он поскорее будет сделан.

– Спасибо, Аркадий Францевич. Вы тоже отличились, у всей России на слуху! Причем два раза подряд…

Кошко только что с блеском закончил сложные дознания. Сначала в здании анилинового общества Боде и Стразбургера, что в Ипатьевском переулке, произошло зверское убийство сразу девяти человек. Неизвестный размозжил головы четырем приказчикам Зазеркальнорядской артели и пятерым детям. Сыскная полиция сбилась с ног, но сумела разоблачить изувера. А вскоре после этого, в ночь на 8 апреля злоумышленником был обокраден Успенский собор в Кремле. Тот самый, в котором коронуются все русские государи. Вор тайно проник в храм и содрал драгоценные оклады с четырех образов. В том числе с высокочтимой иконы Владимирской Божией Матери, лик которой писал сам Святой Евангелист Лука. Общая стоимость похищенного составила миллион рублей. Кошко по ряду признаков предположил, что негодяй не успел покинуть храм и укрылся внутри. Полиция оцепила строение и двое суток терпеливо выжидала. И в конце концов прятавшийся в иконостасе клюквенник[21] вылез и сдался, обессилев от жажды и голода. Но ценностей при нем не нашли. Пойманный назвался крестьянином Никитой Семиным. Ему было всего 18 лет! Мазурик отказался сообщить, куда он спрятал камни с риз. Аркадий Францевич не рассердился, а велел первым делом накормить парня. Вежливым и гуманным обращением он убедил Семина выдать похищенное. По завершении дознания вор попросил о встрече со своим поимщиком. И сказал: только ваше увещевание сломало меня. Но я еще молод, много мне не дадут. Скоро выйду или сбегу из-под стражи. И тогда уже совершу новое преступление, от которого содрогнется мир и которое вполне меня вознаградит…

– Здорово вы этого недомерка распропагандировали, – восхищенно сказал питерец москвичу. – В восемнадцать лет уже законченный негодяй. Пропадает Россия…

– Да, случай беспрецедентный, – Кошко зашелестел бумагами на столе. – С виду щенок, а стибрил на миллион! Мы чуть не сутки опись составляли. Вот, смотрите. – Он стал читать вслух. – Золотой венец в пять фунтов с пятью коронами из крупного жемчуга. Золотой же запон с тридцатью пятью крупными алмазами. Пятьдесят два крупных алмаза, четыре рубина, четырнадцать бурмицких зерен, убрус из крупного жемчуга в двести восемьдесят одно зерно… Лазоревый яхонт. Золотой венец с головы Спасителя со ста восемнадцатью алмазами… Золотая цаца… Вы не знаете, что такое цаца?