Но он не договорил, потому что Эниана сунула ему в рот анисовую пастилку.

— Вкусно, да?

Энни сгрузила Жану половину пакетов, так чтобы ей было удобно пробовать накупленное. Она откусывала каннеле, тут же заедала его макароном, следом отламывала кусочек хрустящей вафли и отправляла в рот. Жану перепало несколько засахаренных каштанов в тот момент, когда он собирался вновь поторопить Энни.

— Этот мильфей просто божественен, — простонала она, облизывая крем с пальцев. — Как думаешь, если я объясню его вкус Ханне, она сможет испечь такой? Надо купить и... — она не договорила фразу и понизила голос практически до шепота: — Жан, оглянись незаметно назад. Мне кажется, эти люди наблюдают за нами.

Жан резко оглянулся, игнорируя недовольное шипение Энианы. Возле лавки зеленщика стояли трое мужчин и расслабленно переговаривались.

— Тебе кажется, — заключил Жан.

Но чувство, что за ними следят, не отпускало Энни. Она даже перестала щелкать миндальные орешки и старалась незаметно поглядывать назад. Когда они повернули в один из кварталов, Энни краем глаза увидела, что мужчины спешно идут по улице.

— Жан, — пискнула она. — Они идут за нами.

— Они просто идут. Расслабься.

— Если они свернут следом за нами, ты поверишь мне?

Пройдя немного, Энни посмотрела назад, уже не таясь. Мужчины шли за ними.

— Жан, прибавь шаг.

Мужчины тоже ускорились.

— Бежим! — вскрикнула Энни.

Жан побежал, подчинившись ее приказу механически, и только потом по приближающемуся топоту понял, что Энни права. Они мчались по незнакомым улочкам, тщетно стараясь найти выход к городским воротам. Энни растеряла все свои сладости, у Жана тоже в руках осталась только клетка с вороной. Преследователи загоняли их как зверей, выматывая и направляя в ловушку.

Когда беглецы свернули в очередной проулок, то поняли, что совершили ошибку. Проулок оказался тупиком. Путь вперед преграждала высокая каменная стена, у которой кучей нагромождался хлам — бочки с лопнувшими ободами, сломанные стулья, доски, черепки и булыжники. Путь назад отрезали преследователи. Теперь Энни рассмотрела их хорошо. Они были гораздо моложе Хельмика, но старше Жана. Двое крепких, кряжистых, и один щуплый, похожий на хорька. По выражению их лиц было ясно, что намерения у них отнюдь не благие. Звать на помощь было бессмысленно. Дома, между которыми они оказались, были нежилыми. Об этом нетрудно было догадаться по заколоченным досками окнам.

— Чего вы хотите?- крикнул им Жан, поглядывая на дюссак, болтающийся на поясе у одного из троицы. — Вам нужна ворона? Забирайте! — он поднял над головой клетку.

— Далась нам твоя ворона! — прогоготал один из крепких мужиков, как раз тот, у которого был дюссак. — Нам нужно то, что у твоей девки в корсаже!

— Деньги? — спросил Жан.

— И деньги тоже.

Мужики заржали. А крепыш с дюссаком продолжил:

— Слышь, вижу парень ты хороший, иди погуляй пока. У нас город большой, красивый, а вы как никак не местные. Здесь есть на что поглазеть. Пойди, прикупи чего-нибудь, а мы с мадамкой твоей потолкуем немножко.

Жан сделал вывод, что этот тип — главарь шайки. Говорил только он, а остальные переглядывались и подгавкивали. Их трое, они вооружены. А Жана только голые руки. Он перевел взгляд на перепуганную Энни. Она лихорадочно изучала кучу мусора в поисках того, чем можно защититься.

— Прости, — сдавленно произнес он и медленно пошел вперед.

Сердце Энианы ухнуло вниз. Он бросает ее. Бросает! Как тогда в детстве!

— Жан! Пожалуйста, Жан, — взмолилась она, но он даже не обернулся. Она смотрела в его удаляющуюся спину, и на глаза наворачивались слезы.