Вечером того же дня особняк сеньора Шарля де Рени всполошил вопль тетушки Маргарет.

Она собиралась надеть к ужину сапфировую заколку, придававшую ее траурно-печальному виду особую изысканность и элегантность, но не нашла ее.

Она по нескольку раз пересмотрела содержимое своих многочисленных шкатулок, обшарила ящички туалетного столика, осмотрела половицы на предмет щелей, в которые могла бы провалиться ее заколка, заставила Леонарда ворочать туда-сюда матрас и даже залезть под кровать. Так и не обнаружив заколку, она решила, что ее украл кто-то из слуг.

Естественно, она не преминула сообщить об этом Шарлю, причем голосила при этом так, что сеньор де Рени чуть было не заткнул уши. Если бы не его воспитание, он бы непременно так и сделал. Но вместо этого он успокаивал свояченицу как мог, собственноручно накапал в кубок с вином лавандовые капли и преподнес ей, попутно убеждая поискать пропажу получше, так как за все годы работы никто из слуг в воровстве замечен не был.

Однако часом позже утомленная истерикой Маргарет усмотрела в волосах Хромоножки странное поблескивание. Она вцепилась дикой кошкой ей волосы и вырвала с клоком волос свою заколку.

Хромоножка рыдала и божилась, что ничего не крала.

— Очистки свиньям я выносила... вот... вытряхнула я все из ведра... вот... гляжу, блестит что-то на солнце. Ну, я кинулась смотреть, что это. А то вдруг подавятся поросята. Мало ли. Разгребла листья капустные, скорлупки яичные, а там красотища такая...вот. Поломанная, правда, вся, гнутая. Вам, господам, носить такое не подобает. Потому и выкинули ее. А мне в самый раз. Так я рассудила. А о том, что у вас что-то потерялось, и не знала я. Я ж на дворе скотину кормила. Только пришла. А вы накинулись на меня. Разве б стала я эту штуку в волосы себе цеплять, если б знала, что вы ее ищете? Я ж не глупая. Я бы на заднем дворе ее припрятала. Ни в жизнь бы не отыскали, — простодушно призналась она.

— Так может ты и сломала ее лишь для того, чтоб потом можно было оправдаться? — Маргарет сложила руки на груди и велела Леонарду пригласить Шарля.

— Нет, что вы! — отчаянно замотала головой Грета.

Когда в гостиную вошел Шарль, губы Маргарет изогнулись в довольной ухмылке.

— Месье Шарль, вы говорили, что у вас в доме нет воришек. Вот полюбуйтесь, кто украл мою вещь, очень дорогую, между прочим, — она показала графу де Рени заколку. Между лепестками цветка запутался пучок русых волос Греты. — Она во всем мне призналась. Она убирала в гостевой спальне и позарилась на чужое украшение. А потом придумала историю, что нашла ее в помойном ведре! В помойном ведре! Вы только подумайте! Кто выбросил бы вещь, за которую даже в таком состоянии, заплатят больше, чем стоит все ваше имение?!

В справедливости последнего утверждения граф де Рени очень сомневался, но возражать не стал.

— Да, я не брала я вашу заколку, вот! То есть брала, но не из комнаты. Я даже не... — Грета хотела сказать, что она не заходила сегодня в гостевую спальню, но побоялась, что хозяин поругает ее за то, что она отлынивает от своих обязанностей.

— Что «не»? — строго спросил граф.

— Ничего, — виновато потупилась Грета, — Но пусть Господь покарает меня, если я сказала в чем-то неправду.

— Покарает, не сомневайся. Уж я об этом позабочусь, — заверила ее Маргарет. — Месье Шарль, я требую, чтобы вы немедленно отрубили воровке руку. Можно и обе.

Грета побледнела.

— Хозяин, как же так? Я и так несчастная, хромаю на одну ногу. А если я еще и без руки останусь, как же я с работой справляться буду?