Не знаю, настоящие ли документы у них на оружие или поддельные, но никаких вопросов они не вызвали, поэтому нас пропустили, и мы въехали в город.

Я не была здесь прежде, но он не сильно отличается от моих воспоминаний касаемо других городов.

Всё такие же стеклянные высотки, множество людей и машин, светофоры на каждой улице и… шум.

Единственное, что бросилось в глаза – электронные планшеты возле каждого входа куда-либо.

– Что это? – спросила я, указывая на один такой планшет.

– Если ты захочешь попасть в ресторан, отель или туда, где придется платить, то должен будешь прислонить руку. Так поймут, кто ты. Для тех, у кого ДНК зарегистрирована, то загорится зеленым и вход будет разрешен. Для таких, как мы – красный, и нас просто не пустят туда. Есть еще бессмертные, то есть такие, как ты, у них должен высветится голубой цвет. Стоит говорить, что им вход разрешен везде? – Нэйга свернула на другую улицу. – Вход в больницу и полицию разрешен всем, поэтому там нет таких планшетов, но они есть внутри. Чтобы получить медицинскую помощь – нужно сразу заплатить, для этого следует уколоть палец и оставить частичку крови, по которой сразу же определится, кто ты. Красный, которые находятся не в системе, или зеленый, работающий и подчиняющийся на благо общества. Также и в полиции. Если красный оставит заявление о преступлении или нападении на него, то никто его даже рассматривать не будет, в отличие от зеленых.

– Вас назвали странниками. Почему? – задала очередной вопрос.

– Так зовут всех, кто отказывается проходить регистрацию и кого нет в общей базе.

– Но почему вы отказываетесь? Я не вижу пока в этом ничего плохого…

– Тебя будут контролировать. Подчиниться системе – значит сдаться, – отозвался вместо Нэйги Ирай.

Я промолчала.

Мы еще несколько раз сворачивали, пока не оказались в районе, где люди выглядят несколько иначе. Вместо чистой одежды – поношенная и местами рваная. Также тут полно и вооруженных людей, их форма напоминает полицейскую, но только вся черного цвета, и они ходят с электрическими палками. Как я поняла, что они электрические? То, что один из них включил её и направил в сторону одного из обычных людей.

– Что тут происходит? – вырвался из меня очередной вопрос, когда мы просто проехали мимо, пока те двое полицейских начали пускать заряды в бедного пожилого мужчину! – Зачем они это делают?!

Я взглянула на Нэйгу в надежде получить ответ, но женщина лишь посмотрела через зеркало заднего вида, переглянувшись с другими.

– Потому что могут, Леонора.

– Что значат "могут"? За что они его ударили?

– То, что он просто есть и то, что живет здесь. Он из бедных, практически отбросов общества, которые зарегистрированы в системе, но даже не могут позволить себе кров над головой, поэтому часто ночуют на улице. Он один из попрошаек, а их полиция не любит почти также сильно, как и нас.

– Попрошаек?

– Это те, кто просит еду и иногда даже лекарство, – ответила другая женщина, имя которой мне неизвестно, – так как денег больше нет, то только так они могут это получить. Но тебе этого не понять, ты ведь всегда была из богатеньких, да?

Я почувствовала неприязнь в её голосе.

– Мои родители часто жертвовали крупные суммы на благотворительность.

– Ты думаешь, это что-то меняет? – она усмехнулась. – Сколько на самом деле из пожертвований доходило до нуждающихся? Набралось хотя бы десять процентов от всей суммы?

– На что ты намекаешь? – спросила я, начав раздражаться. – Да, мои родители были богатыми, но и честными тоже.

– Конечно.

Я сжала кулаки, чувствуя, как закипаю изнутри.