– Если я кому и помогу, то только себе и своим людям, милая. На тебя, как я и сказала, мне глубоко плевать. Я лишь собираюсь извлечь выгоду, что ты мне принесешь.

Меня не задели её слова, потому что я для неё и правда лишь средство для достижения цели.

– Ты вернешься к компании таких, как ты, – знала бы она, что я никогда не желала относиться к бессмертным и ненавидела это всей душой, – но тебе нужно будет кое-что сделать. Нам нужны возможности и средства, которых у нас нет. Ты же из богатых, поэтому заплатишь, как только тебя восстановят и ведут твою ДНК. Мы же проведем тебя в столицу, которая находится в пяти днях езды и ходьбы отсюда.

– То есть вам нужны только деньги?

– Для тебя это слишком легко звучит, но да, нам нужны деньги. Еда, кров, оружие, всё это само себя не купит… Но будет кое-что еще. То, что сможет сделать только бессмертный.

Нэйга замолчала, но я не стала задавать банальный вопрос, зная, что она сама и так скажет.

– Даже не спросишь? – промолчала. – А ты мне нравишься всё больше, Леонора. Рован Гарнет, наверняка, это имя тебе говорит что-то.

Она даже не представляет насколько.

– Дело в том, что это единственный бессмертный, который должен будет умереть. На остальных, как и на тебя, нам плевать. Но он… ты должна будешь убить его.

Я не вздрогнула и никак не изменилась в лице, хотя внутри будто буря поднялась. Да, я была не в лучших отношениях с Рованом и желала ему смерти в свое время, но не всерьез. Никогда и никому я не желала настоящей смерти.

– Почему именно он?

– Узнаешь по пути. Чем быстрее мы начнем, тем быстрее закончим.

– С чего вы решили, что я соглашусь на это? Если позже вы отпустите меня, то как вы собираетесь дальше контролировать?

– У каждого везде есть свои уши и глаза, Леонора. Но не это важно. А то, что ты любишь, по всей видимости, своего драгоценного брата – Доусона. До этого я не верила в совпадения, но похоже они бывают. Твой брат состоит в отношениях с моей дочерью, и если ты подумала из моего рассказа, что всё закончилось. То нет. Пока мы не изменим систему, то не остановимся. Моя дочь, как и многие другие, сделает всё, что я ей скажу. У нас нет цели убивать вас, но мы сделаем это, если потребуется. И даже если ты предупредишь брата, расскажешь ему правду, то Агнес всё равно совершит задуманное даже ценой своей жизни. Запомни мои слова, Леонора.

– Вы подослали свою дочь к моему брату…?

– У меня две дочери, и твой брат оказался одним из счастливчиков.

– Кто тогда второй?

– Должен был быть Рован, однако этот человек не подпускает к себе незнакомых людей, даже очень красивых девушек. Добраться до него крайне тяжело, видимо, он понимает, что его хотят устранить. Поэтому Мири остается вне игры.

Нэйга вышла, оставляя меня одну на пять долгих минут, за которые я попыталась осознать реальность, и вернулась с комплектом одежды.

– Это должно подойти. Одевайся и выходи, и если задумаешь что-то сделать, то пожалеешь.

Я сняла с себя халат и осмотрела собственное тело, стараясь найти какие-то изменения за восемь лет проведенных в капсуле. Их нет. Будто я только вчера была в комнате с Седриком, а сегодня уже здесь.

Одевшись и обувшись, вышла из этой комнаты и оказалась среди незнакомых людей, которые продолжили говорить на неизвестном языке.

– На каком языке они говорят, если мы остались в той же стране? – спросила у Нэйги, когда она подошла ко мне.

– Кто сказал, что мы в той же стране? – ответила женщина вопросом на вопрос. – Стран стало меньше, как я и говорила, поэтому границы тоже стерлись между собой. Президент теперь один единственный, а главнокомандующих ровно столько, сколько и стран. Люди переселялись множество раз, поэтому языки и отличаются, но не думай, что они не понимают или не могут ответить тебе. Могут.