– Да так… Все-таки он лучше здешние хорошие места знает. Кроме того, и для компании. Вдвоем-то все веселее ходить.

– Отошлите его. Старые кости покоя требуют. Лучше пусть он нам дома яиц на яичницу раздобудет. Мы часика два побродим, да и вернемся закусить. Ступай, старик, ступай домой.

– Я уж и то его посылал. Оказывается, что он болен. Простудился, что ли.

– Не простудился, а животом стряхнулся, – отвечал егерь. – Все нет-нет ничего, а вдруг под сердце и подкатит, и отдаст в пояса.

– Грибами не обожрался ли? Здесь вы живете в грибном царстве, – сказал доктор.

– Говорю, стряхнулся. Дрова колол – вот и стряхнулся. Кабы обожраться – ныло бы меня, а то под сердце подкатывает. Найдет – и подкатит.

– Ну, ступай домой, Холоднов. Да вот про грибы-то я вспомнил. Ты нам раздобудь и грибов на деревне, да и со сметанкой… Сметанка, поди, тоже ведь здесь найдется. Ну, с Богом! Возьми мой чехол от ружья и отправляйся.

– Вы бы, доктор, его полечили да прописали что-нибудь, – сказал охотник, одетый тирольским стрелком. – В самом деле, человек нездоров. Шел, шел со мной давеча, и вдруг его схватило.

– Ну ладно. Вернемся в охотничью избу, так я его осмотрю. Можно что-нибудь прописать. Только ведь он все равно лечиться не будет. Я его знаю…

– Отчего? – задал вопрос охотник, одетый тирольским стрелком. – Отчего лечиться не будешь, Холоднов?

– Да ведь что ж лечиться-то, коли не поможет. У меня это временем. Найдет – и отойдет. Вот как желтый лист полетит с дерева, каждый год схватывает, так где ж им помочь.

– Да ведь он доктор.

– Эх, сударь! Не в обиду им будь сказано, ученые доктора не знают, как простого человека лечить. Уж я к старухе ходил. Старуха меня растирала и горшок накидывала – и то не помогло. У нас старуха хорошая. Уж ежели старуха не помогла, так где же им-то помочь!

– Вот видите! – кивнул доктор на егеря. – У нас с ним разговоров-то насчет медицины было да и перебыло. Ну, ступай, Холоднов, и хлопочи насчет яиц и грибов. Аякс! Фю-ю! – свистнул доктор собаку.

– Да здесь он, здесь. Вон с моей собакой нюхается, – указал охотник, одетый тирольским стрелком. – Две собаки и два охотника… – прибавил он. – А как будет, если мы утку увидим? Кому стрелять?

– Утка не бывает одна. Их всегда несколько вместе. Вместе и выстрелим. Что убьем, то поделим, – отвечал доктор.

– А одну утку убьем?

– Ну, чья собака принесет – того и утка. Да я, батенька, не из-за дичи. Бог с ней, с дичью. Будет утка – вы ее и берите себе. Я даже не люблю диких уток. То ли дело хорошая доморощенная утка да с груздем.

– Однако вы, доктор, большой охотник до жирного.

– Грешный человек – люблю. Вот оттого-то меня и разносит. Но при моционе – ничего.

– Напрасно вы грибов-то да яичницу заказали Холоднову. У меня привезены с собой ветчина и отличные сосиски.

– Мы и ветчины с сосисками… Доброму вору все впору. Я два-то часа проброжу по болоту, сгоню с себя семь потов, так вернусь как крокодил голодный.

– Нет, я к тому, что грибы в сметане, ветчина, сосиски – все на подбор труднопереваримое.

– У меня есть с собой отличное топливо для усиления варки желудка. – Доктор ударил себя по фляжке.

– И у меня две бутылки мадеры в охотничьей избе осталось, – сказал охотник, одетый тирольским стрелком.

– Так чего ж вы хотите! При такой усиленной топке мы топор переварим.

– У вас настой какой-нибудь во фляжке?

– От семи болезней, как говорит мой один знакомый купец. Про средневековой жизненный эликсир слыхали? Так вот это он самый и есть.

– Нет, в самом деле, какая у вас настойка?