– Уж так-то он тебя ждал, – сказала она.

– Но я ведь приехала вовремя.

– Ты же знаешь, какой он, – ответила Маклин и чуть заметно улыбнулась.

Оглядев ее, Каллини осознала, что у Хельги красивые глаза. Словно холодный нож вонзился в ее сердце. Но здесь ничего такого произойти просто не могло. Впрочем, когда имеешь дело с Францем, ни в чем нельзя быть уверенной… Анна-Мария сделала глубокий вдох, пытаясь отогнать неприятную мысль.

Другой охранник встретил ее в коридоре, где располагались комнаты для свиданий, и провел ее в комнату, расположенную где-то посредине. Когда он открыл дверь, то при виде Освальда у Анны-Марии перехватило дыхание. Казалось, он уменьшился в размерах – в серой бесформенной одежде, сидящий в низком желтом кресле. Франц Освальд в уродливых серых трениках… совершенно немыслимо. Но тут он поднялся – и мгновенно вернул себе все свое обаяние. Она растерялась, хотела обнять его, однако знала, что Франц Освальд – человек, избегающий проявлений нежности.

– Нет, ты себе представляешь? – воскликнул он, указывая на кресла. – Нам придется сидеть на этой ужасной мебели для карликов… Но садись, пожалуйста.

Поставив сумочку на боковой столик, Анна-Мария опустилась в кресло. Освальд остался стоять, разглядывая ее с горькой улыбкой на губах.

– Как дела, Франц? – спросила она. – Как ты?

– А как ты думаешь? Я же сказал, что буду образцовым заключенным. Записался во все эти проклятые учебные группы и на все курсы. Убиваюсь, как последний раб, в жарком помещении у стиральной машины, которую они купили за шесть миллионов. Да-да, все прелестно… Мы не могли бы наплевать на выражения вежливости и сразу перейти к делу?

Только теперь Анна-Мария заметила аккуратную стопку бумаг, лежащую на столике, стоящем между двумя креслами.

– Это план, о котором я говорил, – заявил Освальд. – Всё до мельчайших деталей. Ты можешь забрать его с собой. Я распечатал копию. Подробности можем обсудить при следующей встрече. Еще там прилагается список того, что мне необходимо. План разбит на три части. Прежде всего – идиоты из «Виа Терра», которые потонули в дерьме, опустившись до самого низкого интеллектуального уровня. Кто-то должен за ними приглядывать. Потом – книга. Ты свяжешься с издателями, и все такое. И, конечно же, София Бауман. Пора взяться за нее.

Анна-Мария, как и всегда, когда Освальд упоминал Софию Бауман, словно ощутила удар в диафрагму. В такие минуты в его взгляде что-то менялось. Острота исчезала, сменяясь жутковатым мечтательным светом. Ясное дело, Анна-Мария хотела неприятностей для этой сучки. Чем хуже, тем лучше. Но надо обязательно прервать эту почти маниакальную зацикленность на ней Освальда. Как – этого адвокат пока не знала.

– Но эта София… Правда так необходимо ею заниматься? Ведь после суда она больше не причиняла нам неприятностей. С какой стати нам беспокоиться из-за какой-то нелепой…

– Ты уже начала изучать тезисы? – перебил он.

– Что, прости?

– Я спросил, начала ли ты уже изучать тезисы, о чем я просил тебя.

– Нет, то есть… прошла всего неделя, и я подумала…

– Это объясняет твое наивное отношение к Софии Бауман. Ты даже не понимаешь, в чем суть «Виа Терра», не так ли?

– Нет… то есть я хотела сказать, да. Я все разузнаю. Обещаю. Хотя, если хочешь, мы можем подать в суд на Софию Бауман.

– Подать в суд? Зачем, с какой стати? Не самое веселое занятие.

– За клевету, я имела в виду.

Освальд громко рассмеялся. Отдаваясь от стен, его смех отзвучал в маленькой комнатке глухим эхом.

– Ты вправду глупая? Таких, как София Бауман, надо обрабатывать медленно, Анни. Для начала – намеками, но достаточными, чтобы волосы дыбом встали. Мне казалось, я тебе все объяснил… Для начала почитай тезисы. И перечитай «Искусство войны» Сунь-цзы. Ее-то ты читала?