С колотящимся сердцем принцесса подошла к прибору спереди и проверила объектив. Издалека этого не было видно, но сейчас она заметила, что он насажен на крепление как-то небрежно. Талия покрутила трубу, и объектив сразу отсоединился, а внутри, втиснутый в самую широкую часть латунной трубки, обнаружился призрачный шар.

Поспешно перевернув и встряхнув телескоп, принцесса поймала падающую сферу благодаря обостренным рефлексам Восходящего. Ей всегда казалось, что призрачные шары должны ощущаться в руке почти невесомыми. И правда, хотя сфера была сделана из стекла, она была невероятно легкой – не тяжелее дыма, который вырывался наружу, когда шар разбивали.

Талии хотелось торжествующе закричать, но она успокоилась, несколько раз глубоко вдохнув. Всадник всегда контролирует свои эмоции. И принцеса потянулась к Пире.

– Девочка! Я нашла доказательство!

Удовлетворенное мурлыканье Пиры наполнило душу Талии теплом, которое распространилось по всему ее телу.

– Ты же мой Всадник! Конечно, ты его нашла. Что же тебе удалось выяснить?

– Это призрачный шар. Я еще не смотрела воспоминание.

– Я готова сделать все, что необходимо, – уверенно заявила Пира.

– Пира… – начала Талия, не зная, как выразить свою озабоченность, – …если дело дойдет до сражения, тебе придется причинить вред людям. То, что я нарушила свою клятву, уже плохо. Тебе не обязательно вмешиваться.

– Нестабильное королевство станет легкой добычей для Скверны. Моя клятва – наша клятва заключалась в том, чтобы любой ценой бороться со злом. Я расцениваю эту задачу как борьбу с Скверной.

– Ты умница, но ты же знаешь, что у Ордена на это счет будет свое мнение.

– Мы дочери огня, сделаем то, что должны!

Сильно бьющаяся связь внушала уверенность и ободряла. И Талия была благодарна за это: посмотреть это воспоминание будет нелегко.

Собравшись, принцесса подняла шар к лицу. Ее собственные глаза уставились на нее с его поверхности. Девушка продолжала сверлить его пристальным взглядом до тех пор, пока дым внутри не закружился, а изображение не обрело четкие очертания. Если шар разбить, картины оживших воспоминаний будут туманными. Но сейчас все виделось ясно и четко, как если бы принцесса сама присутствовала там сама.

Глаза Талии закатились, и она погрузилась в воспоминание.

Она оказалась в башне, по большому столу, заставленному полупустыми тарелками, разложены карты. В помещении было жарко, тесно и воняло по́том. Вдоль стен и у дверей выстроились солдаты, а советники в мантиях с глубокомысленными лицами склонились над этими картами и о чем-то шептались.

Талия шагнула вперед – вернее, так сделал ее отец. Это было его воспоминание. Принцесса видела события от его лица, поэтому чувствовала все то, что чувствовал он, прикасалась к тому, к чему он прикасался. Будучи его прямым потомком она получила доступ к его мыслям и эмоциям.

– Как скоро рисалианцы подойдут к долине? – спросил Годрик Агравейн.

Это ощущалось так странно: слова будто исходили из ее собственных уст.

Кое-кто из участников военного совета оторвался от изучения карт. Мужчины молча переглядывались, пока наконец один – этого человека Талия знала хорошо, – не заговорил.

– Уже к концу недели, – сказал Деорвин Стюард[10].

Полный, порядком облысевший – лишь на затылке еще оставалась полоска седых полос в виде подковы, – Деорвин был старшим советником ее отца. Мужчина происходил из древнего рода Стюардов, которые всегда прислуживали монархам Феорлена. При звуках его голоса сердце Талии сжалось: Деорвин погиб на Толлпасе вместе с ее отцом. Во всяком случае, ей сказали именно так.