– Из кармана.

– Без разницы.

– Вы сами знаете, кто это, Евгений, – неожиданно раздалось с порога комнаты. – Сидите спокойно!

Беглецы одновременно обернулись к двери. Комната вдруг наполнилась вооруженными людьми, которые быстро отняли у Гордиенко пистолет и взяли на прицел его спутников. Возглавлял группу захвата высокий статный мужчина с седеющей шевелюрой и пристальным взглядом серых глаз. Он неторопливо прошел к столу и взял пленку.

– Какая честь, – буркнул Гордиенко. – Как вы нас нашли, Борис Михалыч?

– В мою особую проницательность ты, конечно, не поверишь.

– Конечно.

– Тогда не буду томить... – он сделал шаг в сторону, и из-за его спины появился... капитан первого ранга Кулик.

– Прижали нас, Женя, – хмурясь, сказал он. – Сверху.

– Вы знаете, что на этой пленке, товарищ командир?

– Не знаю и знать не хочу. Поднимайся, поедем на базу. Финита...

– А свидетели?

– Гордиенко, встать! На выход шагом марш!

– Есть, – Евгений нехотя поднялся и бросил взгляд на Татьяну. – С меня сто баксов, не забыла? Я верну.

– Если свидимся, – обреченно взглянув на агентов, ответила девушка. – Спасибо тебе. Прощай...

– Сейчас соплю пущу, – негромко произнес кто-то из бойцов.

– Слезу...

– И слезу.

– Буер, разговорчики.

До самого выхода на поверхность Гордиенко шел молча. Лишь усевшись на жесткую лавку в «уазике», он невнятно выругался и ударил кулаком по ладони.

Кулик также молча сел впереди и заговорил, только когда машина выбралась на мокрую лесную дорогу. Правда, заговорил не с Евгением, а с шофером.

– Давай по верхней тропе, там должно быть более-менее сухо.

– Так ведь она не выходит на шоссе, – удивился водитель.

– А кто сказал, что нам на шоссе?

– Мы не на базу едем?

– На второй полигон мы едем.

– А-а, тогда понятно.

Услышав словосочетание «второй полигон», Гордиенко сразу же успокоился. Игра не закончилась. Арбитры подыгрывали соперникам, но пока не прозвучала финальная сирена, ничего не решено. Он вынул из кармана фотографии и передал их Кулику.

– Все, как мы предполагали. Это делают не агенты Управления и даже не внештатные сотрудники. «Крыша едет» у самых обычных граждан.

– Наркотики? – внимательно рассматривая снимки, предположил командир.

– В самолете? Заранее никто не знал, что он будет захвачен. А после сигнала тем более никто на борт не поднимался. Это что-то другое. Выяснить бы, что есть общего у всех, кто это делал.

– Ты думаешь, их несколько?

– А вы считаете, что пятерых головорезов порвал на части кто-то один?

– Если этот Марков прав, год назад твоя подружка справилась в одиночку. Ты, кстати, наблюдал затмение, какие выводы?

– Ее будто подменили.

– Ценный вывод, – Кулик ухмыльнулся. – Может, это она от тебя обалдела?

– Дмитрий связывает ее приступы с Системой.

– Он готов все с ней связать. От глобального потепления до собственного запора.

– А что, если он прав?

– Система «Водолей» – это компьютерная сеть с расширенными возможностями. При чем здесь сдвиги по фазе у отдельно взятых людей? Что, у твоей крали повышенная чувствительность к радиоволнам? Такая повышенная, что она теряет волю и трогается рассудком? Или приемник в башке зашит, который вместо серого вещества работать может?

– Точно! – Гордиенко хлопнул по спинке водительского сиденья. – Теперь все сходится!

– Что сходится-то? – удивленно обернулся к нему Кулик.

– Все! – Евгений засмеялся. – Приедем, расскажу. Сейчас пока рано. Надо эту версию еще раз обдумать.

– Ну-ну, – командир покачал головой. – Обдумай. Мыслитель.

После ужасной ночи полное ослепительного света и ярких красок утро казалось чем-то нереальным. Пронзительно синее, словно оно и впрямь хорошенько умылось, небо, насыщенная зелень леса и полированное золото солнца создавали ощущение беззаботности и покоя. Это было, конечно, иллюзией, но в нее так хотелось поверить...