Мы поднялись одновременно. Палата исчезла. Я оказался в собственной кухне. В пепельнице на подоконнике тлела самокрутка. Электрический свет ударил в глаза. На столе на разделочной доске лежал аккуратный лоскут пожелтевшей кожи, в центре которого крохотным пятнышком выпирала родинка.

– Я сделал все это ради тебя?

Муза кивнула. Я начал постепенно вспоминать все, что произошло. Наши с ней разговоры, встречи, нашу влюбленность, время, проведенное вместе.

– И… что мне делать с этим? – Впервые за много лет я испытал страх.

– Ты же знаешь, как монтировать, – ответила Муза. – Вставь этот эпизод и наложи титры. Фильм будет закончен. Мысли женщин тебе больше ни к чему.

Я осторожно взял лоскут кожи и прошел с ним в комнату, держа перед собой, словно нечто священное. Лоскут был подготовлен – аккуратный квадратик с перфорацией, крохотная маркировка: К. Т.

Отличная работа. Я не запомнил, как делал и где хранил.

В комнате все уже было готово. Муза отлично постаралась. На полу были разложены детали двадцати четырех девушек, которые участвовали в съемках фильма. Фаланги их пальцев. Носы. Глаза. Кожа.

Помните, я писал, что ценю в девушках лишь их фантазии? Так вот это была ложь. Только живые детали могут зацепить. Только красота. За красотой скрывается история. Классики это знали. А мы – нет.

Проектор стоял в центре. Рядом с ним на катушке намотан ровный восьмимиллиметровый рулон. Устройство для монтажа включено. Светится крохотная белая лампочка. Все как надо.

Я подошел, присел на корточки, быстро произвел обрез, склейку, зацепил последний кадр.

– Мы теперь навсегда будем вместе, – пробормотала Муза из-за спины.

А я знал, что все это – ложь.

Муза была конченой психопаткой. Вела блог, в котором рассказывала об изнасилованиях и убийствах. Много тысяч подписчиков, куча денег за рекламу, приз за самый скандальный блог Рунета.

Когда она узнала, кто я на самом деле, то решила провести эксперимент – сможет ли шизофреник вылечиться самостоятельно? Несколько недель она вела кропотливые наблюдения. Выкладывала в закрытом блоге заметки и фотографии. Анализировала. Собирала лайки. Нарывалась на комментарии. Обсуждала с незнакомцами пути моего самоизлечения. А потом подбросила мне эту несчастную девушку с родинкой и убедила создать в голове тюрьму, из которой не выбраться без ее помощи.

Популярность ее блога взлетела до небес.

Видел фотографию: я лежу на диване, поджав ноги. Полностью обнажен. Голова вывернута в неестественной позе, рот приоткрыт, слюна стекает по подбородку. Ладони зажаты между костлявых коленок. Подпись: «Самоизлечение через тюрьму самосознания».

Мне кажется, Муза зациклена на слове «само».

Проклятье! Это вам не классика. Сейчас главную роль в любом искусстве играют деньги, а не вдохновение. Каждый зарабатывает как может.

Она как-то сказала, что блог – это ее искусство. Ее выражение мыслей. Современный амфитеатр, где облаченные в женщин мужчины разыгрывают древнегреческие трагедии. А я, стало быть, превратился в актера, за которым восхищенно наблюдают десятки тысяч глаз подписчиков.

Только Муза забыла об одной детали.

Я видел ее мысли с самого начала.

Мне приходилось записывать каждый свой день, чтобы не забыть, где реальный мир, а где нет. Я выбирался из воображаемой палаты, когда Муза была на работе, и читал ее блог, следил за тем, как она нахваливает себя и забрасывает в блогосферу крючки восхищения в погоне за популярностью и деньгами. Никак не может остановиться.

Мерзкая, мерзкая девка.

Я вырывал записи и прятал их, чтобы Муза получала только ту информацию, которую нужно.