Со стоном поднявшись, они, опираясь друг на друга, медленно двинулись вглубь леса.

– Знаешь, лес – их территория, – изрек Кастул. – Далеко мы вряд ли уйдем.

– Зато мы пытались, – отозвался Аудакс, – я не хочу быть жертвенной овцой.

– Звучит обнадеживающе. Я думаю, к утру поиски прекратятся. Сам подумай, для чего им нас упорно искать? Сами в лесу подохнем.

– Тут ты прав. Надо только где-то пересидеть ночь. И не замерзнуть.

Он поднял голову и упрямо двинулся вперед.

– Надо идти. Пока не найдем что-то.

Пройдя еще с сотню метров, они наконец увидели свое спасение. Перед ними у подножия небольшого холма раскинулся ветвистый дуб. Своими крутыми корнями он уходил глубоко в землю. Дерево было очень старым. Широкий ствол с трудом могли бы обхватить несколько человек, а внизу, у самых переплетений корней укрылось дупло. Оно зияло черной пустотой.

– Слава богам! – воскликнул Аудакс. – Это их подарок!

– Ты уверен, что здесь безопасно? – с сомнением спросил Квинт.

– А ты видишь другие варианты? Конечно, можно попытаться спать наверху, в кронах. Да только от этого мало толка.

Внутри, вопреки ожиданиям, оказалось тесно. Настолько тесно, что можно было сидеть, лишь прижавшись спинами друг к другу.

Аудакс первым делом постарался закрыть вход так, чтоб его не было видно снаружи, с помощью листьев и веток, и сохранить внутри максимальное тепло. А затем, вернувшись внутрь импровизированного лежбища, присел рядом с другом.

«Как интересно, – подумал он. Все же хороший парень этот Кастул. Несмотря на свою кажущуюся слабость, ни разу не пикнул». Пусть бы и не смог он выбраться без Аудакса – а что с него взять? Он ведь не жил никогда в таких условиях, в каких приходилось бывать Аудаксу. Изнеженный быт римского бездельника, конечно, сказывается. Но то, что они пережили вместе в течение этих нескольких дней, показало, что он по сути своей он крепкий. Квинту такие нравились. И что самое главное, рядом с ним он почему-то чувствовал себя увереннее. Привыкший к одиночеству, Аудакс никогда не имел друзей. И назвать кого-то братом было для него верхом странности. А тут, кажись, прикипел к этому худощавому парню.

И несмотря на все трудности, они выберутся и останутся друзьями. Аудакс даже не пожалел, что рассказал ему о своем прошлом. Почему-то он был уверен, что Гай его не выдаст. Зато теперь будет знать, кто таков Квинт Аудакс.

Вздохнув, он придвинулся поближе к Кастулу, который уже, кажись, засыпал, поджав колени к груди. Вымотался. Да и Квинт сам сейчас почувствовал навалившуюся на плечи усталость.

Такой сон очень опасен, подумал он. Ночи веют холодом, и этот холод забирает с собой в вечный сон.

«Нужно будет решить вопрос с одеждой, – подумал он. – Сварганить что-то из листьев, пока доберемся до лагеря. Но это утром. А пока что нужно просто не замерзнуть».

Сам он легко переносил холод и другие лишения. Жизнь в тени закалила его. А вот Кастул может пострадать.

Ночь закончилась для Кастула неожиданно быстро. Пара часов, проведенная в тревожном сне, не дала ему должного отдыха, как и стоило ожидать.

С восходом солнца нужно было двигаться дальше.

Кто знает, возможно, к хаттам уже подошло подкрепление и они не успели.

В животе у Кастула заурчало. Только сейчас он заметил, что за все это время не съел ни крошки.

– Жрать хочется, да? – с грустью спросил Квинт, но Гай посчитал, что этот вопрос в ответе не нуждается.

Однако ночь, проведенная в тепле, придала ему сил двигаться дальше. Нет, без Аудакса он бы точно умер. Хотя бы от переохлаждения.

Аккуратно выглянув из убежища, он обнаружил, что за ночь их никто не тревожил. То есть вокруг не было каких-либо новых следов. А это значило, что хатты попросту на них наплевали и сюда не дошли. Самоуверенные дикари, как и рассчитывалось, прекратили погоню, поняв, что римляне сбежали в лес.