СТАРУХА. Ишь ты, какая шустрая. Ну, спрашиваю, за каким лешим ты полезла?

ДЕВУШКА. Я не за лешим, я хотела узнать, где Светка живет, она тут учительницей работает.

СТАРУХА. Учительницей, гляди-ка, а нет у нас тут никакой учительницы.

ДЕВУШКА. Как нет, чего вы гоните… Она в школе преподает.

СТАРУХА. Да у нас и школы-то отродясь не было.

ДЕВУШКА. Как это не было? Совсем, что ли?

СТАРУХА. Совсем. Да у нас тут всего шесть дворов…

ДЕВУШКА. Ни финты себе, вы неучи, что ли? Надо же, школы нет.

СТАРУХА. Школа есть на Красной горке, километров семь отсюда, туда мы и ходили.

ДЕВУШКА. Ничё себе, я что же, не туда пришла?

СТАРУХА. Пришла-то ты туда, как раз туда. (Хихикает.)

ДЕВУШКА. Как это туда, мне к Светке надо. (Собирает рюкзак.)

СТАРУХА. А зачем тебе к Светке-то?

ДЕВУШКА. Обещала я ей, что приеду, поржу над ней, как она тут семки лузгает.

СТАРУХА. А говоришь – учительница.

ДЕВУШКА. Ну да. Теперь-то она реально – Светлана Алексеевна. Ну и где она, эта Красная горка? (Направляется к двери.)

СТАРУХА. Красная горка-то? Она – на Красной горке…

ДЕВУШКА. Чё-то я не въезжаю, вы чё, прикалываетесь, что ли?

СТАРУХА. Ты вот что, мил моя, раз уж пришла, будем чай пить. Давай-ка раздевайся и самовар готовь…

ДЕВУШКА. Да идите вы с вашим самоваром, мне срочно к Светке надо. Сро-о-очно!

СТАРУХА. Ты же ко мне пришла. Я, мил моя, тебя ждала.

ДЕВУШКА. Меня? Прикол… И чё, вы меня знаете?

СТАРУХА. Я тебя не знаю. Я только знала, что придешь.

ДЕВУШКА. Что вы мне мозги пудрите, как идти на эту Красную горку?

СТАРУХА. А все прямо, прямо, а потом упрешься.

ДЕВУШКА. Больная какая-то.

СТАРУХА. (Ласково.) Ты вот что, мил моя, оставайся. Гляди-ка, уж ночь на дворе-то, и дороги не знаешь, заблудишься одна-то, оставайся. Заночуешь, а утречком-то я тебя провожу, покажу дорогу-то.

ДЕВУШКА. Нет уж, я лучше в гостиницу…

СТАРУХА. (Смеется.) Ну-ну… У нас гостиниц-то и на Красной горке нету, не то что здесь.

ДЕВУШКА. И куда же я попала, в край непуганых ворон, что ли?

СТАРУХА. Вот-вот… туда и попала.

ДЕВУШКА. Ни фига. (Крутит телефон.) Ё-моё, не ловит. Скажите, как мне позвонить-то?

СТАРУХА. Да у меня звонка-то сроду не было.

ДЕВУШКА. Какой-то прошлый век, точно. Мне же позвонить надо.

СТАРУХА. Ты клади свою игрушку-то, сейчас чайку попьем и казать тебе буду.

ДЕВУШКА. Что казать?

СТАРУХА. Мое добро!

ДЕВУШКА. Вот оно мне надо, ваше добро глядеть. Короче, я в гостиницу…

СТАРУХА. (Смеется.) Ну ступай, ступай в гостиницу…

Девушка уходит.

СТАРУХА. (Глядя в окно.) Ну куда понеслась-то, глупая? Дождь посыпал, сейчас ведь промокнет до нитки. Вернется, куда денется. Закружится да назад придет. Ишь ты, гордая. Ничё, ничё. Вот и я такая же была. Пока его не встретила, а как встретила, гордыня-то моя куда-то спряталась. Ничё слаще-то его и не было. Оглянуться не успела, а уж все прошло, все растаяло. Это они думают, что у них жизнь-то без конца и края. А край-то, он есть. Вот он, и мой край. Взгляну на нее как на себя молодую, а там уж… (Всхлипывает, отходит от окна.) Постельку тебе покуда постелю. Вот тут и ляжешь. Сама-то я там лягу, за занавесочкой. Вот так задерну занавесочку-то, и спи себе, отдыхай. Скажу: спи, моя девонька, спи. Я ведь тоже Лизанькой была, это я сейчас баба Лизавета. (Идет к окну.) Ну вот, идет назад моя девонька. Покружилась, покружилась и назад. Сегодня радость у меня, Лизанька. Хоть одну ночку да не одна я, все живой человек рядом.

Входит девушка.

СТАРУХА. Что же, гостиница-то закрыта?

ДЕВУШКА. Какая на фиг гостиница. Издеваетесь?

БАБА ЛИЗАВЕТА. Говорила я тебе: не ходи, ночь на дворе. Неслух какая.