Я проверил товарные запасы в компьютере – выяснилось, что у нас есть по нескольку экземпляров «Двойной страховки», «Убийств по алфавиту» и «Тайной истории», плюс единственный томик «Тайны Красного дома». Имелся также и один экземпляр «Незнакомцев в поезде», но это было первое издание тысяча девятьсот пятидесятого года, в превосходном состоянии, которое стоило по меньшей мере тысячу долларов. Возле кассы имелась запирающаяся витрина, в которой мы держали все книги стоимостью пятьдесят долларов и выше, но оно хранилось даже не там. Книга лежала у меня в кабинете, тоже в запертой витрине под стеклом, в которую я упрятал те издания, с которыми пока не был готов расстаться. Была во мне эдакая коллекционерская жилка – вряд ли такое уж хорошее качество для человека, работающего в книжном магазине, равно как и для того, чьи собственные книжные шкафы в мансардной квартирке и без того забиты до отказа. Я почти собрался уже сказать агенту Малви, что книги Хайсмит у нас нет, но решил, что врать не стоит – по крайней мере, не насчет чего-то столь тривиального и уж тем более не агенту ФБР. Просто сообщил ей, сколько эта книженция стоит, и она ответила, что подождет заказанного варианта в мягкой обложке. В результате не хватало только «Утопленницы», наверняка имевшейся у меня дома, и «Злого умысла», который, по-моему, тоже должен был найтись там же. Экземпляра пьесы «Смертельная ловушка» у меня точно не имелось, ни здесь, ни дома, но я точно знал, что таковое издание существует. Все это я объяснил агенту.

– Мне в любом случае не одолеть восемь книг за ночь, – заметила она.

– Вы собираетесь вернуться, чтобы…

– Я остановилась совсем неподалеку отсюда, в отеле «Плато». Надеялась, что после того, как вы посмотрите мой список, можно будет встретиться еще раз – например, прямо с утра. Вдруг у вас появятся какие-то мысли.

– Конечно, – сказал я. – Не знаю пока, стану ли завтра открываться – вряд ли, если такая погода…

– Вы можете прийти прямо в отель. ФБР оплатит вам завтрак.

– Звучит заманчиво, – сказал я.

Уже в дверях агент Малви сказала, что заплатит за книги, которые взяла с собой.

– На этот счет не волнуйтесь, – сказал я. – Можете вернуть их, когда закончите.

– Спасибо, – сказала она.

Дверь Малви открыла в тот самый момент, когда от Бери-стрит срикошетировал очередной порыв ветра. Кое-где успели нарасти порядочные сугробы; ветер гнал по проезжей части и тротуарам длинные языки снега, сглаживая острые углы городского пейзажа.

– Идите осторожней, – посоветовал я.

– Тут недалеко, – отозвалась агент Малви. – Завтра в десять, договорились? – добавила она, уточняя время нашей встречи за завтраком.

– Договорились, – подтвердил я и немного постоял в дверях, наблюдая, как она исчезает в снежной круговерти.

Жил я один на другом конце Чарльз-стрит, выше по склону холма, в квартирке под самой крышей старого особняка, которую сдавала мне девяностолетняя представительница «бостонских браминов»[20], не имеющая ни малейшего представления об истинной стоимости своего владения. Я платил скандально низкую аренду и эгоистично нервничал в ожидании того дня, когда моя хозяйка помрет и ее собственность окажется в руках кого-то из ее более финансово подкованных сыновей.

Обычно на то, чтобы дойти от магазина до квартиры, у меня уходило минут десять, но теперь двигаться пришлось против штормового ветра в ботинках с изрядно стертыми подметками. Снег жалил лицо, ветер гнул деревья, со свистом и завыванием проносясь вдоль пустынных улиц. На Чарльз я поразмыслил, не заскочить ли в «Семерки»