– Есть у меня спирт! – С этими словами Александр достал из шкафа литровую бутыль. – Это только для самых важных гостей.

– А знаешь, гражданин начальник, мне надо бы отказаться от твоего угощения: не по воровским это понятиям – брать чарку из рук скворца. Но, думаю, братва не осудит меня за это, ведь сегодня особенный день!

– А ты и не бери! – серьезно ответил Беспалый-младший. – Я тебе на стол поставлю.

Осторожно поставив стакан перед Муллой, он ободряюще улыбнулся. Заки Зайдулла внимательно наблюдал за тем, как тоненькая струйка спирта наполняет стакан.

Беспалый-младший знал об этой странной привычке Заки Зайдуллы пить неразбавленный спирт. Причем выпивал он его не залпом, как делают большинство людей, а небольшими глотками, ополаскивая при этом огненной жидкостью рот, – именно так поступают дегустаторы, определяя вкусовые качества напитка. Мулла сделал небольшой глоток и от удовольствия сладко сощурился, напоминая разнеженного кота, почувствовавшего тепло весеннего солнца после затяжной снежной зимы. А потом так же неторопливо стал тянуть спирт – глоток за глотком, ни разу не поморщившись.

– Заки, чтобы так пить, нужно иметь луженый желудок! – заметил Тимофей Егорович.

– Посидел бы с мое, похлебал бы баланду, и у тебя такой же был бы! – едко отозвался Мулла.

Не отрывая стакана от губ, Заки Зайдулла внимательно разглядывал своего давнего другана. Ему показалось, что Тимоха мало изменился, даже полковничьи погоны на старом кителе не могли затмить сияния его воровской золотой фиксы. Он по-прежнему оставался вором! Это ощущение складывалось не только из его поведения, но еще из-за многих приобретенных им привычек. Так, например, Беспалый-старший не терпел собачьего лая и как бывший зэк никогда не держал в своем огромном доме псов. Другое дело служба, где конвойные овчарки полагались по штату и им выдавалось довольствие, не уступающее офицерскому. Но, даже будучи кумом, он предпочитал двойные двери, чтобы отгородиться от харкающего злобного лая.

– Не надо, Заки! – жестко произнес Беспалый-старший. – Я свое вот так отсидел! – И он резким красноречивым движением рубанул ладонью по горлу. – Или, может, ты позабыл?

Мулла осторожно поставил стакан на стол и сухо ответил:

– Я никогда ничего не забываю, Тимоша!

Воры на Руси испокон веку считают, что баба приносит одни несчастья, и потому ни один настоящий уркач не связывает себя семейными узами. Семья – это как пудовое ядро на ногах у каторжника: прежде чем сделать шаг, следует поднять ядро на руки, а там ступай себе, пока хватит сил. От таких упражнений у арестанта очень скоро появляется грыжа и болезни позвоночника.

Иное дело мимолетная любовная привязанность, которая не требует от вора каких-либо душевных усилий и общепринятая плата за которую – бутылка хорошего вина, закуска и немного денег на жизнь. На что может сгодиться женщина в воровском промысле, так это на то, чтобы стать хитрой наводчицей или красивой приманкой, – вот здесь ей нет равных! Не один лопоухий фраер поплатился своим кошельком, безрассудно клюнув на наживку в виде коварной красотки.

Именно пренебрежение к выстраданной воровской заповеди и привело молодого московского уркача Тимофея по кличке Удача в глухой таежный лагерь строгого режима на Полярном Урале.

Тогда Тимохе казалось, что встречу с Лизой Рогожиной ему подарил слепой случай, но лишь через полгода знакомства, когда оказалась уничтоженной большая часть его корешей, а меньшую заперли в лагерях, он понял, что это была тонкая, тщательно подготовленная акция чекистов.