– Плохая из меня актриса.

– Нельзя бояться и одеваться вот так. – Он провел по ее губе пальцем, освобождая нежную кожу из плена белоснежных резцов.

Дайра кивнула, сдерживая подкатывающий к горлу стон. Этот парень неутомим, что радует и тревожит одновременно. Она держится за его бугрящиеся от мышц плечи, обвивает ногами идеальный торс и уже задыхается от удовольствия. Он просто касается ее, дразнит прикосновением к нежной, такой восприимчивой коже, сводит с ума тем, что не дает ей главного – себя.

– Ты вроде не любишь однообразия.

– Разве?

Дайра тянется наверх, стремясь хоть как-то прийти в себя: разговаривать и не теряться в ощущениях и удовольствии просто невозможно. Он возвращает ее обратно, резко, сильно, бескомпромиссно. Ее заводит его сила воли, то, как он держит себя в руках, когда она изнывает от его размеренных движений. Это мучительно. Это классно. Это невозможно!

– Ходят слухи…. Что… Что... Ты никогда не просишь…

Мысли не желают собираться в кучу. Ей нужно пару минут передышки, чтобы он отпустил ее или продолжил эту игру в совсем ином ритме. Почему не устает он? Не иначе принял что-то, чтобы быть на высоте.

– Чтобы прислали кого-то… кто был в прошлый раз... Лэд…

Она послушалась наития почти не соображающего мозга и попала в самую точку. Лэд только хмыкает в ответ на это, не сводя глаз с ее лица.

– Так значит, ты не боишься?

Она не понимает и уже теряет связь с реальностью. Искры удовольствия теряются под натянутыми волосами, под его губами, целующими запрокинутый подбородок, шею, изгиб плеча.

– Что не позову еще раз?

Дайра качает головой. Эта ночь провальная, и она не получит за нее ничего, кроме удовлетворения, воспоминаний и ноющих мышц. Мужчинам тяжело доказать, что ты «не такая», да и... Он явно не на отношения намекает.

– Не уверена, что потяну это дважды.

Лэд улыбается ей в ответ, сверкая яркой улыбкой в ночи, запрокидывает ее ногу к себе на плечо, обрушиваясь на бедра с новой силой. Дайра вскрикивает, произносит его имя, шепчет его бесконечное количество раз.

Лэд не повторяется в позах и в доставляемом удовольствии.

Это тоже другое, более острое, прошившее тело насквозь, но не исчерпывающее, а значит, ей захочется продолжения, повторения, новых головокружительных и чувственных ощущений.

– Кара!

***

Дайра выскользнула из-под одеяла, осторожно убрав со своего бедра горячую руку мужчины. Она не могла заставить себя не улыбаться в этот момент.

– Ты куда? – прошептал он сонно.

Дайра провела по его волосам, прикоснулась губами ко лбу. Так делала ее мама. Она не помнила ее лица, но вот этот жест просто отлично. Ей кажется, что он успокоит любого, напоминая о беззаботных и счастливых временах детства.

– В уборную. Не дотерплю до утра. Спи.

Мужчина сонно хмыкнул, но никак не отреагировал на прикосновения, лишь поглубже зарылся в мягкую подушку.

– Лэд, – прошептала она тихо, присаживаясь на край кровати. – Лэденг.

Теперь она не опасалась, что он проснется и утащит ее к себе. Перед тем как начать облачаться в комбинезон, Дайра дала вдохнуть мужчине «Волосы Вероники». Штука очень дорогая, но действенная. Она гарантировала три часа беспробудного сна и еще никогда не подводила ее. Такую могли позволить себе лишь богатеи, но все же Дайра изловчилась, ужала себя во всем, но все-таки купила ее.

Если бы только ужала! Если бы выкупила! Сто двадцать миллилитров этой чудесной субстанции, привезенной не откуда-нибудь, а с самого Ашта стоили больших денег. Она все еще расплачивается за этот флакон, возвращая деньги в каждую последнюю субботу месяца.