На коврах, словно в шатре падишаха, сидели трое мужчин и тихо беседовали. Когда мы вошли внутрь, они подняли головы.

- Тальмер, ты кого к нам привел? – Спросил один, не старый, сухощавый человек с колючим взглядом.

- Тебя потянуло на девочек? – Захихикал другой, постарше и покрупнее, с пузом, как у хозяина пивной лавки.

- Тихо, - отрезал третий, и по одному слову стало понятно, кто здесь главный. – Кто такая? Тальмер?

- Девчонка, - хищно прищурился маг и растянул губы в ухмылке. – Маг.

Глаза трех человек медленно расширились и с интересом уставились на меня. Я же попятилась, с силой дернула руку, заплакала.

- Неправда! Никакой я не маг, дяденька отпустите меня!

- Тальмер, может и правда, ты лишку выпил? – Спросил главный, приподнимаясь с ковра. – Не похожа она на мага.

Тальмер засмеялся.

- Не сомневайся, Флимм. Я мерцающего мага из ада увижу, не то, что просто на улице. Сам знаешь, какой у меня дар.

- Ну, знаю, маг-недоучка, - сказал тот, кого назвали Флиммом. Все засмеялись, в том числе и сам Тальмер. – Если это правда, то… А ну, рассказывай, как тебя зовут? Скарви, пошарь в ее сумке.

Тальмер ловко перекинул мою старую сумку с вещами крепкому мужчине, одному из трех. А тот, что с пивным животом вдруг нехорошо прищурился.

- Еще проверить надо, маг ли она. А то смотри, Флимм, к себе возьму, такие цыпки у меня в цене.

Мне хватила одного взгляда этого толстяка, одного его слова, одного намека, чтобы понять, о чем он говорит. Я напряглась и ударила ногой Тальмера, державшего мою руку. Маг от неожиданности ослабил хватку, и я рванула к выходу. Но что-то случилось. Что-то невероятное! Моё тело сковали мерцающие веревки, взявшиеся из воздуха. Я с трудом выдохнула и крутанулась на месте, ослабляя их, и они, мерцая, опали на пол.

- Вот! Видели?! Я же сказал! Была бы не магом – в жизни бы не сняла лассо. – Гордо похвастался Тальмер, успевший перехватить мою руку вновь. – Теперь сами понимаете, кого я привел?

- Не пойду к нему! – Завопила я, тыкая пальцем в толстяка. – Прирежу! Глаза выцарапаю! Только подойди! – Не знаю, откуда взялась моя агрессия, бешеная злость, но я знала, что лучше убью этого борова, чем окажусь в веселом доме.

- Тихо-тихо, - вдруг подошел ко мне Флимм. – Никто и никогда не посмеет тебя обидеть, пока я зовусь дядькой Флиммом. Запомнила? А ты. – Он развернулся к толстяку. – Узнаю, что силком девок тянешь в «Парус любви», насильничаешь, то ответишь перед всеми. Пущу без штанов по Королевскому проспекту, вместо коня запрягу в коляску, и побежишь с голой задницей! Понял, Тит?

- Да ты что! Флимм! Я же так, пошутил!... – Заелозил по подушке толстой задницей держатель веселого дома.

- О, да девчонка не так бедна, смотрите, - сказал тот, что шарил в моей сумке. – Ограбила кого? – И вытащил мешочек с золотыми, которые я забрала из тайника Клотильды, где она прятала деньги на старость. Двенадцать золотых.

- А ну-ка, рассказывай всё как есть, девонька, - сурово сказал дядька Флимм, и на меня пристально уставились четыре крепких, сильных мужика, которые с легкостью могут перешибить мою спину напополам, если захотят.

И я всё рассказала, с самого начала, как меня нашли в хлеву новорожденной, и про годы в веселом доме, и про Вирса, убившего Клотильду, и что я сделала с ним, когда увидела пятно крови, расплывающееся по платью моей названной матери.

Флимм не вернул мне деньги. На них он купил новые документы. Даже больше, на эти деньги он обеспечил меня семьей.

Был у него должник, Вари Фловир, лавочник мелким товаром, который проигрался в пух и прах, и остался без всего, и без лавки, и без дома. Вот он и стал моим приемным отцом, выдав меня за свою племянницу, якобы дочь умершей сестры. Дядька Флимм, в муниципалитете подмазал золотыми, и я получила новые настоящие документы на имя Евы Фловир.