Мы шли медленно, ожидая подвоха от каждого куста. Огоньки, еще миг назад так приветливо трепетавшие в окнах, стали затухать. Один за другим. Задушенные невидимой рукой островки света исчезали, погружая деревню во тьму. Стрелок рыкнул, словно пес. В окружающей тьме мои светящиеся волосы делали наши лица серыми, как у покойников.

И все-таки мы дошли до трактира. Дошли, не встретив ни одной живой души. И ни одной мертвой. Показалось, что стало чуть светлее. В собачий вой вплелись хриплые нотки. Дом, еще недавно приветственно гудевший разговорами, был тих. Не закрывающаяся дверь закрыта и, думаю, для надежности подперта с той стороны поленом.

Мы видели ставни, резные наличники, покатую крышу, взбирающийся по стене плющ, окна наших комнат, гнездо птицы, высохшее и грязное. Видели, потому что улица медленно светлела, но совсем не так, как поутру, когда восходит солнце. Ее освещал колодец. Он явно не был предназначен для такого использования, но неизвестный маг с этим не посчитался. Да и с нами тоже.

Колодец светился изнутри, словно там развели костер. Голубоватый свет просачивался сквозь щели в срубе и раскрашивал улицу истончающимися лучами. Из глубины скважины поднималась, переваливаясь через стенки сруба, и расползалась по земле бело-серая муть тумана.

Я видела такое первый раз в жизни и, надеюсь, последний. Рука Михея задрожала, и эта дрожь передалась мне.

— Только не говори, что у вас тут каждую ночь такое светопреставление, а вы ни сном, ни духом, — излишне громко прошептала я стрелку, но тот не ответил. И правильно, дурацкая шутка, вызванная обычным страхом.

Теперь уже сдали нервы у Риона, он швырнул вперед огненную сферу. До колодца она не долетела. Потускнела и растаяла на подлете.

— Не старайся, — раздалось из темноты, и я едва не подпрыгнула. — Канал поглотит любую силу, да и нет у тебя лишней.

Из-за колодца выплыла высокая темная фигура, окутанная той же светло-серой закручивающейся дымкой. Человек? Зверь? Маг? Нежить? Притвора[2]? Тьфу, не о том ты думаешь, Айка, ох, не о том!

Я перехватила клинок. Сзади послышался щелчок натягиваемой тетивы. Михей вспомнил, зачем взял с собой арбалет. Только бы в спину не пальнул.

— Человек, ученик и убийца мага, — протянула фигура. — Чем обязан?

— Мы пришли остановить тебя! — крикнул Рион.

Я закрыла глаза и едва не схватилась за голову. Первое правило выживания: встретил чудище страшнее себя — будь вежлив и, уж тем более, не рассказывай о планах по его умерщвлению. Геройство и красивые слова хороши в сказаниях и балладах. На деле же никто не будет стоять и выслушивать оскорбления.

— Зачем? — не поняла тварь.

— Ты убиваешь людей!

— Она тоже, — последовал едва заметный поклон в мою сторону и вопрос, в котором слышалось искреннее любопытство: — Понравилось?

Я, ничего не ответив, сжала рукоять ножа.

— Можешь идти, — последовал ленивый взмах туманной рукой в сторону Михея. — Человек мне не нужен, — фигура в раздумье качнулась. — А магам придется отдать силу.

Я судорожно пыталась вспомнить, кому из притвор нужна для существования магическая сила, и не могла. И что это значит? Перед нами кто-то иной? Или я просто плохо бабку слушала?

— Нет, — прорычал Рион. — Ничего ты не…

Тварь подняла руку, и нас разметало по улице. А вот это уже плохо. Вряд ли это притвора, те в основном магией питаются, а не применяют ее вот так по-человечески. Значит, маг? Или еще кто-то похуже…

Меня ударило сгустившимся, ставшим вдруг твердым воздухом и отбросило назад, чувствительно приложив плечом о стену трактира. Клинок выскользнул из рук и звякнул неподалеку.