– Сидеть прилично! – гаркнул он сознательно громко, сразу ломая тихую задушевную беседу.

– Не понял, – улыбнулся Игорь, но ногу все-таки подтянул поближе к сиденью кресла.

– Сидеть прилично! – снова заорал капитан и изо всей силы поддал вторую ногу Игоря.

– Мне кажется, капитан, – начал Игорь с некоторым вызовом, – что ведете вы себя несколько...

– Что?! – Кошаев приблизился к самому лицу Игоря. – Что тебе кажется, мудак недоделанный? А ну повтори!

– Прежде чем так говорить...

– Ну? Ну? – поощряюще прошипел Кошаев. – Ну?

– Надо разобраться... Дело в том, что...

– Дело в том, что твои сраные подельники уже дали показания. И подписали протоколы. Из них следует, что главный преступник ты, пидор позорный! Ты заволок девчонку в квартиру! Ты затеял все это дело! Ты! – и, схватив Игоря за нос, капитан с такой силой сжал его, что из глаз парня потекли слезы.

– Вы ответите! – сумел выкрикнуть Игорь, но мощная пощечина, которую влепил Кошаев, не дала ему возможности продолжить предупреждения.

– Пока отвечать будешь ты. Кто затащил девчонку в квартиру? Отвечать!

– Вы взялись, капитан, так круто, что, право же, я затрудняюсь...

– Затрудняешься? – ласково улыбнулся Кошаев. – Помогу. Сейчас твои мозги обретут необходимую ясность. Только что я пообещал твоему толстожопому приятелю отправить вас на ночь в камеру к уголовникам.

– Ну и что?

– Не возражаешь?

– Если у вас есть такие права... Пожалуйста.

– А ты знаешь, что делают уголовники с такими красавчиками, как ты? С такими вот красавчиками, которые попадаются на изнасилованиях? Знаешь? Сначала они их полотенцем попридушат, чтоб не очень сопротивлялись, чтоб тело приобрело нужную мягкость, податливость, женственность. А потом трахают. По очереди. Вся камера человек из двадцати. Отказываться у них не принято. А когда все насытятся вами, сволочами, то передадут в другую камеру... А там тоже несколько десятков крутых ребят, истосковавшихся по женской ласке. Ты даже не представляешь, каким станешь любвеобильным к концу первой недели... И это уже на всю жизнь, красавчик. Это уже навсегда.

– Вы этого не сделаете, – в полной растерянности пробормотал Игорь. – Вы этого не сделаете...

– Почему? – поинтересовался капитан.

– Это жестоко.

– Да? В самом деле? Тогда скажи мне, пожалуйста, ответь, будь добр, сучий ты потрох... Откуда взялись эти кровавые пятна на простыне? Как они появились?

– Я здесь не хозяин... Это квартира Бориса...

– Так, начинаем валить друг на друга. Не переживай, – перебил Кошаев, заметив, что Игорь опять хочет возмутиться. – Ты не первый. Твои подельники уже успели все на тебя свалить. Говорят, если бы ты не затащил девчонку в квартиру, то вообще ничего бы не было... Старшина, – повернулся капитан, – созвонись с ребятами... Пусть приготовят камеру... Чтоб она была достаточно населена, чтоб там уже ждали любовных ласк и готовились...

– Вы этого не сделаете...

– Только так! – отрезал Кошаев. – Только так. А дальше мне уже будет совершенно неинтересно, сколько вам дадут, будет ли суд, отпустят ли вас на свободу, может быть, даже президентские награды выдадут, с некоторыми это случается... Вы свое уже получите. Паскуда, – прошипел капитан самое страшное ругательство, которое только подвернулось в этот момент. – По скольку раз трахнули девчонку?

– По одному...

– Ты первый?

– Нет... Борис.

– Ты второй?

– Да.

– Старшина! Пиши протокол. И этот хряк зловонный готов дать чистосердечные показания. А я пошел за соседями. Такие важные для суда показания лучше закрепить понятыми. Там уже вся площадка забита народом, есть из кого выбрать.