Адам то и дело крутил головой с опасностью свернуть себе шею. Официантка больше не показывалась. Он выглядел усталым, потому что много дней подряд очень поздно ложился из-за тренировок по гребле и занятий. Ганси очень не нравилось видеть его в таком состоянии, но не мог придумать ничего такого, что можно было бы сказать по этому поводу. Адам не потерпел бы жалости.
– Мы знаем, что их можно отыскать лозой, так что они не могут быть совсем уж узкими, – сказал Адам и потер висок тыльной стороной ладони.
Именно это – многие месяцы поисков и анализа – впервые привело Ганси в Генриетту. Позднее он, уже с помощью Адама, точнее определит силовые линии. Распределив между собой инструменты, они кружили по городу с ивовыми рогульками и приборами для измерения частоты электромагнитного поля. Несколько раз аппарат демонстрировал странные пики; Ганси считал, что одновременно рогулька в его руках дергалась, но допускал, что, возможно, принимал желаемое за действительность.
«Может, сказать ему, что если он не сократит эти занятия, его отметки посыплются ко всем чертям», – думал Ганси, глядя на темные круги под глазами Адама. Если как-то привязать к этому свои интересы, Адам не истолкует такие слова как жалость. Он задумался о том, как сформулировать совет таким образом, чтобы его можно было принять за проявление эгоизма. Сказать: мне не будет то тебя никакой пользы, если ты заработаешь психическое расстройство? Так ведь раскусит с ходу…
Так что Ганси сказал совсем другое:
– Прежде чем начать думать о точке Б, следует отыскать надежную точку А.
Но точка А у них уже имелась. Проблема состояла в том, что точки были слишком уж велики. Ганси выдрал из книги с описанием Вирджинии карты, на которых были отчетливо напечатаны силовые линии. Как и английские энтузиасты паранормальных явлений, искатели силовых линий в США определяли узловые места концентрации силы и чертили соединяющие их линии, пока не образовывалась четкие дуги. Могло сложиться впечатление, что предшественники уже проделали за них всю необходимую работу.
Но составители этих карт явно не предполагали, что кто-то попытается руководствоваться ими в своих передвижениях; слишком уж приблизительными они были при своем мелком масштабе. На одной из них были просто указаны как возможные ориентиры Нью-Йорк, Вашингтон и Пайлот-Маунтин в Северной Каролине. Каждая из этих точек имела на деле размеры во много миль, а самая тонкая из карандашных линий на карте при переходе на местность оказалась бы не уже 35 футов – даже если отбросить места с наименьшей вероятностью, все равно поле для поиска силовых линий должно измеряться тысячами акров. Тысячи акров, на которых может находиться Глендур, если, конечно, он вообще связан с силовыми линиями.
– Я вот думаю: что если подключить к рогулькам электричество? – задумчиво произнес Адам. – Присоединить их к автомобильным аккумуляторам или чему-то в этом роде.
Если ты возьмешь в долг, то сможешь бросить работу до тех пор, пока не закончишь колледж. Нет, если заговорить об этом, сразу начнется спор. Ганси покачал головой, отвечая скорее собственным мыслям, чем рассуждениям Адама.
– Похоже на подготовку пыточного оборудования или музыкального видео.
Адам отвлекся от высматривания дьяволицы-официантки; по лицу было видно, что его посетило озарение. Усталость как рукой сняло.
– Ну, да, усиление. Именно об этом я и думал. Что-то такое, чтобы сигнал стал громче и за ним легче было бы следовать.
Идея была отнюдь не безумной. В прошлом году в Монтане Ганси беседовал с человеком, пострадавшим от удара молнии. Электрический разряд поразил парня, когда тот сидел в своем внедорожнике возле входа в хлев для скота. После несчастья у него остались непреодолимая боязнь замкнутых пространств и сверхъестественная способность следовать по одной из западных силовых линий, используя для этого только согнутый кусок радиоантенны. Два дня они вместе бродили по полям, выглаженным в земле ледниками и отмеченным стогами сена выше человеческого роста, находили невидимые источники воды, небольшие гроты, следы от ударов молний и камни со странными отметинами. Ганси пытался уговорить парня вернуться на Восточное побережье и продемонстрировать это чудесное умение на силовых линиях тех мест, но заработанная беднягой клаустрофобия напрочь исключала самолеты и автомобили, а идти пешком было бы очень уж далеко.