– Не бойся, не подведу, – серьезно сказал Широков, аккуратно складывая бумаги и пряча их за пазухой. – Я ведь тоже сделал ставку.

Виталий Лоскутов не был честолюбивым человеком. Место, которое он занимал на земле – а занимал он место сержанта полиции в городе Зеленодольске, – удовлетворяло его вполне, тем более что в приложение к этому месту он получил от судьбы некоторые дополнительные привилегии. Заместитель городского главы Орешин приходился ему родственником и, более того, родственником полезным. Влиятельный Орешин не открещивался от Виталия, как это зачастую бывает с родственниками, а, наоборот, всячески ему помогал. В городе об этом прекрасно знали и Лоскутова уважали. Или, во всяком случае, старались не связываться. Виталию это было по душе. И еще он гордился тем, что сам начальник полиции Прокопенко при встрече здоровался с ним за руку. А ведь он был всего лишь сержантом! Это тоже добавляло ему веса в собственных глазах. Лишнюю копейку на государственной своей службе он всегда мог зашибить, окружающие его побаивались, а если и шли на конфликт, то быстро тушевались, едва на горизонте начинала маячить тень всемогущего Орешина. В благодарность Лоскутов был готов исполнить любое поручение своего родственника, тем более что такие поручения, как правило, приносили и материальную выгоду тоже. Поэтому и в историю с наследством Томилина он включился с энтузиазмом и не раздумывая ни минуты. Собственно говоря, он даже представить себе не мог, что можно ослушаться дядю Диму, как он называл Орешина.

Сначала решили, что Виталий присмотрит за Дроздовым, который был когда-то мужем нотариуса Самойловой и до сих пор, как поговаривали, ее любил. Самойловой он был не нужен, она целилась теперь высоко и нашла себе мужика с большими деньгами. Тем не менее недавно Дроздов с Самойловой встречались и о чем-то договаривались в ее офисе. Об этом доложил наблюдательный Маевский, который теперь вился возле Орешина. Маевский был уверен, что заставить Самойлову обратиться за помощью к бывшему супругу могло только что-то исключительное и, вернее всего, речь шла о наследстве, а конкретно, о поисках наследника. Безбашенный Томилин мог не дать о себе знать еще лет пятнадцать, и Самойлову такой вариант, естественно, не устраивал. Тут ей и понадобился Дроздов, который, как-никак, являлся теперь сыщиком. Все это выглядело логично и правдоподобно, и было решено, что Лоскутов возьмет кратковременный отпуск и сядет на хвост Дроздову, чтобы узнать, куда тот намерен отправиться. Не исключено, что таким образом удастся выйти на самого Томилина. Ну а что делать дальше, Лоскутову пока думать не надо было, на то имелись другие люди и в первую очередь Орешин. Виталию следовало пока смотреть в оба и своевременно докладывать обо всем наверх.

Лоскутов сразу пристроился возле дома Дроздова, потому что когда человек собирается в дальний путь, он непременно зайдет к себе домой и возьмет хотя бы зубную щетку и чистую рубашку. Дроздов, однако, дома так и не появился, а утром Виталия по телефону потребовали ни много ни мало в кабинет к самому Прокопенко.

Лоскутов явился немедленно, гадая, крепко ли ему сейчас влетит. Правда, он не понимал, какой допустил промах, но это было неважно. В таких случаях начальству виднее.

Тем более он удивился, когда нагоняя не последовало. В служебном кабинете начальника УВД находились сам Прокопенко, Орешин и юрист Маевский. Виталия они встретили как родного.

– Садись, – устало сказал ему Прокопенко. – У нас тут совещание.