Я рассказала про свою поездку на подмосковный аэродром и про то, какое странное впечатление на меня произвел изуродованный восточный парень. Разумеется, я перекачала в Сашин мобильник и номер телефона своего инструктора, и все данные аэроклуба.

– И вот еще что!

– Да?

– Мне кажется, точнее, я уверена, что тот мерзкий тип, что был за рулем «Мерседеса» там, на аэродроме, также сидел в одном с нами бизнес-зале в Москве. Я не видела, чтобы они общались между собой… и мне это показалось странным…

За Сашей уже приехала машина. Водитель поднялся в отделение, чтобы помочь ему нести вещи. Вещей набралось неполная спортивная сумка, и Саша попросил водителя подождать две минуты внизу. Коренастый турок-таксист постучал ногтем по циферблату своих наручных часов и оставил нас одних.

Теперь уже я сама подошла к Саше и поцеловала его:

– И я тебя люблю… по-моему… – выдавила я несколько виновато.

– Постарайся в ближайшее время уточнить.

Мне не понравился его ответ. Похоже, он вышел из палаты, ощущая себя победителем. Ну и пусть, главное, чтобы я не была при этом побежденной. А этому не бывать!

Не рассчитывая на то, что Воронов обернется, я все же вышла в коридор, заполненный возвращавшимися с обеда больными. Миновав пост, Саша все же обернулся. И тогда я, еще раз вспомнив про наше ночное фиаско, распахнула ворот халата и повела плечами так, чтобы мои груди покачались на прощание. В шутливом смущении Саша прикрыл глаза и выбежал из отделения. Я смеялась вслед, пока в мою левую грудь не воткнулся своим длинным носом старичок в толстенных очках, заляпанных картофельным пюре. Сосредоточенно вытирая рот бумажной салфеточкой, подслеповатый дедок просто не видел, куда он бредет. А может, и видел…

Когда я уезжала из Бергена, моросящий дождь сменился невиданной силы ливнем. Теперь я наконец поняла, что местные жители называют плохой погодой, в отличие от обычной, по их мнению, хорошей. В качестве компенсации за пережитое я получила от авиакомпании билет первого класса до Нью-Йорка через Франкфурт. Российские перевозчики регулярные полеты в Берген не выполняли, и им было проще заплатить конкурентам за европейский транзит, чем тащить меня назад в Москву.

Во Франкфурт я прилетела в полдень. Вышла из «рукава» и направилась на пересадку в противоположное крыло огромного хаба. Шея уже совсем прошла. Я поступила совершенно правильно, что быстро избавилась от дурацкого ошейника.

Я знала: где-то рядом, в каком-то небольшом университетском городке оперировали Сашу. У меня при всем желании не было возможности оказаться рядом – моя экстренная норвежская виза не была шенгенской. Я страстно желала Саше удачи и молила Всевышнего, чтобы операция прошла безо всяких проблем и осложнений, все еще не могла понять своего отношения к Саше, по большому счету, малознакомому человеку, еще недавно казавшемуся мне просто попутчиком, причем попутчиком не самым приятным.

Любопытно, задумалась я: последнее время на мою жизнь оказывали очень большое влияние те, с кем мы совершенно случайно оказывались соседями по поезду, автобусу, самолету. Снова вернулась мысленно к тому давнему вечеру, когда подвыпивший парень, сидевший напротив меня в вагоне метро, высказался по поводу моей внешности, чем немало повеселил свою мерзкую компанию. Он ведь тоже в известной степени был моим попутчиком в коротком подземном путешествии. Хамское выступление повлияло на меня совершенно непропорционально: теперь я была почти благодарна тому недоноску за то, что он заставил неуверенную в себе чернокожую девочку взглянуть на себя совсем с другой стороны. Если бы не он, я так бы и не поняла, насколько я на самом деле красива и интересна, я никогда не стала бы такой свободной и уверенной в себе. Если бы я не встретила потом Николу Паганяна, юного скрипача, и двух хулиганов, хотевших его избить, я не прочувствовала бы в полной мере тяжкий дух моего любимого города. Потом были аферист психиатр-психолог-шаман Берг и обмирающий от ощущения собственной значимости журналист Дубис, потом – тетя Клава, потом – два неудавшихся террориста и вот теперь – этот Саша. Между прочим, Саша этот едва не стал вообще моим последним в жизни попутчиком.