– Это не мы… Это все придумали Алмай с его родичами. Они приехали к Сурабаю и стали склонять его напасть на этих людей, – он оглянулся на Хаварда и слегка отодвинулся.

Говорил Веденга довольно охотно, но глаз на Арнора не поднимал, и видно было, что им все больше овладевает уныние. Вчера булгары, кто бы они там ни были, сидели в плену у мерян, а теперь он сам стал пленником у русов заодно с теми. Пожалуй, он был еще моложе, чем показалось на первый взгляд – лет двадцати, но держался, не считая этого уныния, довольно уверенно.

– Чем они вам не угодили? Они кого-то обижали? Грабили?

– Мы никого не трогали, господин! – вставил Хавард. Он не понимал ведущегося по-мерянски разговора, но понял взгляд, который Арнор бросил сперва на Веденгу, потом на него. – Мы были очень с ними любезны – тогда у нас еще были Арасланбет и Маймурза, они хорошо говорили по-здешнему, могли объясниться с чермису, арису и с этими… Мы всем их главарям давали хорошие подарки… Это нас и погубило! – Он погрозил Веденге ложкой, и тот отодвинулся. – Им показалось мало подарков, этим жадным барсукам! Они захотели взять все – и наше добро, и наши жизни!

– Вы увидели, что у этих людей с собой много добра, и решили их ограбить? – обратился Арнор к Веденге.

– Неправда! Великий Юмо свидетель – не нужно нам было их добро! – Веденга оскорбленно глянул на Хаварда и снова повернулся к Арнору.

– Что же вам было нужно? Рабы? – Арнор удивленно поднял брови: у мери не держали рабов, не было смысла, а продавать их поблизости было некуда. – Лошади?

– Это… Алмай сказал Сурабаю и другим кугыжам… Что, мол, эти люди говорят, будто ищут путь от Булгара к русам, что на западе…

– Вот как? – перебил его Арнор и повернулся к Хаварду.

Тот напряженно слушал, пытаясь что-то уловить из беседы на незнакомом ему языке, и по его сосредоточенному взгляду Арнор догадался: это человек ушлый и неглупый, хоть и притворяется болтуном.

– Так вы из Булгара?

Никто и никогда не приезжал в Мерямаа из Булгара. Раньше считалось, что на восток от Мерянской реки уже начинается Утгард и мир мертвых, как его ни назови. Вот уже год Арнор знал, что сюда можно попасть от Булгара, используя как дорогу всего одну реку, Валгу, хоть путь этот и занимает много-много дней. Но то, что этот путь сумел проделать и кто-то другой, поразило его почти так же, как его собственное появление с восточной стороны год назад поразило родичей в Силверволле.

– Из Булгара, – подтвердил Хавард с набитым ртом. – Прости, господин, что я не могу перестать есть, но ты знаешь, мы уже думали, нам придется съесть беднягу Илхона, раз уж он все равно умер, к тому же сырым…

– Тьфу! – Арнор поморщился. – Вы… зачем вы сюда приехали? – в последний миг он сообразил не подсказывать Хаварду ответ.

Тот ответил не сразу, а еще раз перевел внимательный взгляд с Веденги на Арнора.

– Господин… – почтительно начал он. – Чтобы наша беседа шла толковее… чтобы мы лучше понимали друг друга… не скажешь ли ты мне, кто ты такой? Я вижу, что ты могучий и влиятельный человек знатного рода, но не могу понять, в какой земле ты правишь… Я даже толком не знаю, где мы сейчас находимся и далеко ли отсюда до тех мест, где на северо-западе живут русы.

Арнор вспомнил себя и своих товарищей – более года назад, прошлой осенью. Когда они оказались в этих местах, придя по Валге с востока, у них был за спиной путь в два-три месяца по чужим, враждебным местам, они давно сбились со счета дней и переходов, понятия не имели, где находятся, ничуть не удивились бы, встань перед ними за лесом ледяные ворота Ётунхейма. Понятно, что когда Свенельд с передовым дозором вдруг наткнулся в лесу на Арнэйд, то принял ее за лесную нечисть, которая украла из его мыслей образ знакомой девушки. Арнэйд же приняла их за ёлсов – выглядели они именно так – и далеко не сразу согласилась признать за живых людей, к тому же ей известных.