– Сурабай-кугыж не пожелал мне отвечать, и сейчас он будет повешен. Следом за ним пойдет любой, кто окажется таким же упрямым. Веревки на всех хватит.

Старик, стоя на холоде в одном кафтане и без шапки, дрожал с ног до головы, но крепился, упрямо набычась и стиснув зубы. Арнор взглянул на прочих: почти все смотрели в землю. Если у них есть дорогие вещи, он их найдет и без расспросов, но он хотел знать, что это был за таинственный отряд. Это важно: что за вооруженные люди, с дорогим снаряжением, серебром и цветной одеждой, пришли с востока? Это не могли быть русы – дальше на восток русов нет, – но тогда кто? Булгары? Зная расстояние отсюда до города Булгара, Арнор не мог в это поверить.

– Прощай навсегда, Сурабай, – сказал он. – Когда мы уйдем отсюда с добычей и полоном, твое тело так и останется висеть на поживу волкам и воронам.

Он сделал знак дренгам; старика подхватили, подтолкнули под дерево и накинули на шею петлю.

– Г-господин! – вдруг раздался голос из ряда связанных мерян. – Г-господин, тебе н-не нужно уб-бивать нас, чтобы в-все это узнать!

Знаком велел дренгам подождать, Арнор вгляделся. Это заговорил третий в ряду – судя по голосу, молодой мужчина, ровесник самого Арнора. Разглядеть его лицо в полутьме было трудно, русые волосы падали на глубоко посаженные, как у всех мерян, глаза, хорошо был виден только широкий рот, окруженный рыжеватой негустой бородкой.

– А что мне нужно сделать? – поощрительно ответил Арнор, дескать, продолжай.

– Т-ты можешь р-расспросить с-самих этих людей. Мы толком и н-не знаем, кто они такие, – торопливо говорил молодой мерянин. Он тоже дрожал крупной дрожью и оттого заикался, но говорил охотно. – Они с-сами все тебе скажут лучше. А если н-не з-захотят, то их и…

«Их и вешай», – собирался он сказать, но опомнился, что сам стоит перед петлей, и не дерзнул давать вражескому предводителю советы.

– Как они мне все скажут? – осведомился Арнор. – Или у вас тут все мертвецы такие разговорчивые, как тот? – Он указал на куду, где встретил нарядного покойника.

– П-про м-мертвецов я н-не знаю. – Его собеседник мотнул головой, колыхнулись волосы у него над глазами. – Из н-них д-десяток есть ж-живых. П-поговори с ними.

– Живых? – Не ожидавший такого Арнор шагнул к нему. – Ты хочешь сказать, что у вас есть пленные?

– Д-да, гос-сподин. Мы н-не всех перебили, д-десяток взяли ж-живыми. Они еще з-з-здесь.

– Где – здесь? – Арнор с трудом верил в такую удачу.

– В-вон там. – Имея связанные за спиной руки, тот подбородком указал куда-то в темноту между кудами. – Конбай и Кончора п-погибли оба, в их д-доме только ж-женщины остались, и туда р-решили посадить тех ёлсов, а ж-женщин забрать.

– А ну веди!

Дренги вытолкнули разговорчивого молодца из ряда, и он повел русов куда-то в конец яла. Идти пришлось на самый дальний край – Арнор даже подумал, не ловушка ли это. Дренги несли факелы, освещая дорогу. Нужная куда была укрыта за деревьями, поэтому Виги ее и не заметил, когда разводил захваченных на пиру и расставлял сторожей.

Возле нее никого, оконца закрыты. Да есть ли там кто?

Хрок осветил дверь факелом – она была заперта снаружи на засов и еще подперта двумя жердями. Оконце тоже закрыто, дымом не пахнет.

– М-мы д-держали тут сторож-жей, – пояснил мерянин, – но с-сейчас все уш-шли на пир, вот н-нет н-никого…

Арнор внимательно оглядел молчаливую куду. Перед дверью было натоптано, но следы не очень свежие – утренние. Потом он подошел к оконцу и постучал. Ему было не по себе: эта ночь, свет звезд и полумесяца, серебривший снег на низкой крыше, эта молчаливая, безглазая куда на отшибе… Как бы там не нарваться на что нехорошее – если молодой солгал о том, что пленных оставили в живых.