И только сейчас я неожиданно для себя соглашаюсь с Дани.
Молча смотрю в экран, где Адель, уже не скрываясь от меня, спокойно наливает себе шампанское в длинный узкий бокал и пьет, капая на пеньюар. Раньше пряталась и не желала, чтобы я догадался. Я догадывался. Видел. Но обычно был настолько рад ей, что мог простить всё, что угодно.
И только сейчас, вот именно сегодня, у меня словно глаза открываются, и вид пьяной, неопрятной Аделины почему-то вызвает отторжение. Нет, мне не противно. Более того, где-то в глубине души думается, что это я виноват - забил на нее, бросил, сам с секретаршей своей заигрывал, а она там одна...
Но сколько я там с Жанной проговорил? Минут пятнадцать от силы. Неужели успела напиться за это время? Или была на подсосе всё время, пока мы с ней разговаривали еще до звонка Воробья?
- А хочешь? - она приближает свое лицо к камере и подмигивает мне. - Хочешь, я тебе сейчас покажу настоящий секс, а не вирт там какой-то? А? Позову... гитариста своего! У меня новенький! Джонник! Молоденький мальчик такой, классный. И мы тебе забацаем ночь любви. А ты посмотришь...
Сука!
Мне очень хочется сказать ей...
Но блядь! На хрен!
Выключаю телефон. Несколько секунд держу его в руке, как бы взвешивая. А потом с размаху всаживаю в стену.
На хер всех баб на свете! Знать никого не хочу! Все - мерзкие предательницы! Стервы...
И так как я очень мало пью, то мне хватает всего пары полных бокалов виски, чтобы нажраться вусмерть. И я почти не помню, как еду за рулем, как ночью врываюсь в дом Измайловых, как сестра о чем-то спрашивает, а Гордей, взвалив на плечо, тянет в спальню и там раздевает. Так, обрывками, проносятся смазанные картинки.
К обеду я просыпаюсь с жуткой головной болью.
Дани суетится на кухне - сегодня Новый год.
Эми наряжает елку в гостиной.
- Айнул! Иди ко мне, - зовет, когда я пытаюсь тихонько проскользнуть на кухню. - Плаздник будем делать!
- Дядя Айнур уже вчера себе праздник сделал! - спасает меня сестра, хватая за край вчерашней мятой футболки и затягивая на кухню. - Ты, сынок, пока развешивай сам. Скоро тетя Алиса с дядей Леоном приедут, они тебе помогут.
- Я с Айнулом хочу!
А я хочу домой...
- Даже не думай! - Дани бьет меня ладошкой по руке, когда пытаюсь взять ключи от машины, чтобы по-тихому свалить отсюда. - Мне кажется, ты до сих пор в каматозе еще! Побудешь у меня!
- Мне на работу...
- Какая еще работа? Я Жанне написала, что ты сегодня не придешь.
- Елки! Жанна! Ты же сегодня ночью с ней на Мальдивы должна лететь! - вспоминаю я причину, по которой именно к ним приперся ночью. Паспорт же!
- Ку-у-уда? - хохочет Дани. - На Мальдивы? Ой, не могу! Уморил! Какие мне Мальдивы? У меня гости сегодня! Леон с Алисой, Сэм с девушкой своей. А завтра мы с девчонками в сауну собрались. А послезавтра с Гордеем повезем Эми на каток. Мальдивы в мое расписание на праздничных выходных не вписываются!
Виски пульсируют болью. А стоит мне только начать думать о чем-то более важном, чем поиски места, чтобы прилечь, голова, кажется, взрывается.
И Дани, видимо, отлично это понимает.
- Иди, братец, приляг! Можешь прямо в гостиной. Я разбужу, когда гости придут.
И, конечно, мне нужно бы остановиться, перетерпеть, пережить, отодвинуть на задворки памяти все слова, сказанные Аделиной и попросту убившие меня, но я не могу. Кручу их в памяти, сам себя убеждаю, что она обманула, что просто пугала, и не стала бы она на моих глазах делать такое... и сам же себе не верю. Могла? Наверное, могла.
А легче мне становится, только когда уже за столом я, под осуждающими взглядами сестры, вместе с гостями Измайловых выпиваю новую порцию алкоголя...