– Фима? И ты?.. Против меня?.. – мужчина сокрушённо осел в кресле, заглядывая ей в глаза с каким-то по-детски обиженным выражением. – Как ты могла…

– Любимый, – она подошла к нему и нежно погладила его по щеке, – я устала ждать. Сейчас ты сделаешь всё, что хочет твоя милая невеста, чтобы она перестала таковой быть. А сразу после мы скрепим наш союз… Ты понимаешь меня? – он в ответ что-то неразборчиво промычал, и её рука тут же сжала ему горло. Удлиняющиеся когти вдавились в кожу ректора, грозясь пустить ему кровь. – Эдмонд, я не спрашивала тебя, хочешь ты или нет. Я сказала: я устала быть на вторых ролях и ждать!

Мужчина что-то прохрипел и неистово, соглашаясь, замотал головой. Фимочка вернула себе воздушный эльфийский вид и одобрительно похлопала любовника по щеке:

– Вот и молодец, – забрала со стола пустой поднос, плавно прошествовала мимо меня и бросила: – Занимайтесь, голубки, я прослежу, чтобы вас никто не беспокоил.

Я одарила её ослепительной улыбкой и посмотрела на Пруору.

– Котёнок вырос, и лучше б я сам к этому моменту умер… – просипел ректор, с трагичным пафосом роняя голову на сложенные на столе руки. – Чего ты хочешь, Исчадье Пограничья? Снова магическую клятву? Чтобы вернул должность профессору Пассеро, коли он с тобой?

– Магическую сделку, – довольно хохотнула я, доставая из сумочки заранее подготовленный бланк магического контракта. – Тут целый список, клейма не хватит. Ну же, дорогой жених мой, будет унывать. Довольно театральности, займёмся делом: быстрее начнём, скорее закончим…

Ответом мне послужил картинный обречённый стон. Я перевела взгляд на топчущегося рядом ошарашенного отца:

– Присаживайтесь, папенька, как видите, мы здесь надолго. Ваш бывший друг — любитель дешёвых представлений. Пока он в образе, мы как раз успеем насладиться чаем…

– Дай сюда! – оскорблённо вскинулся Пруора и выхватил у меня из рук контракт. Пробежал по первым строчкам глазами и снова застонал, закрыв лицо руками.

– Я же говорила, – хмыкнула над его реакцией и протянула чашечку с ароматным напитком отцу, усевшимся на соседний стул. – Попробуй, дивный аромат! Как думаешь, что за сорт?

Эдгар заразился моей уверенностью, принял чашку и, с трудом скрывая лукавую улыбку, сделал глоток и выдохнул, с любовью поглядывая на меня:

– Кажется, он называется… «Я горжусь своей дочерью».

– М-м, восхитительно, – согласилась я. – Но слишком длинно. Как по мне, «Новые горизонты» или «Блестящее будущее» больше подошли бы этому напитку…

Пруора в отчаянии попытался разорвать бланк контракта, а когда у него, само собой, ничего не вышло, взвыл и принялся биться лбом о стол. Мы с Эдгаром переглянулись, тихо прыснули и чокнулись чашками, как если бы это было вино.

3. Глава 2

Ректору не оставалось иного выхода, как капитулировать и согласиться со всеми условиями: возвращение должности моему отцу и дозволение мне безвозмездно посещать занятия свободным слушателем. Причём теперь Пруора не мог единолично уволить Эдгара, его решение должны были единогласно поддержать педагогический и попечительский советы. А если вспомнить фрагменты памяти профессора, что в прошлый раз большинство было против, то для ректора этот пунктик становился непреодолимым препятствием.

Далее, Пруора обязан был предоставить моему испытателю доступ в Академические лаборатории и снабжать любыми инструментами и артефактами по первому требованию. Я продумала и расписала каждую мелочь, позволяющую мне учиться, а Эдгару — заниматься любимым делом. Для Пруоры многие пункты являлись кабальными: подписав документ, он фактически связывал себе руки без возможности избавиться от нашей «воробьиной» семейки.