Кажется, эта вампирша была исключением из правил.

– Ирма – моя верная слуга. – Рядом появился сатана. – Она призвана сюда, чтоб вывести вас из Запустения. Хотя инквизитора можешь оставить.

– Инквизитора я заберу с собой.

Для меня шутка дьявола была с привкусом горечи. Я шел в Черный замок, чтобы спасти троих, но вытащил только одного. Лишь Томаса Велдона, а моя любовь и Лилит снова во власти Низверженного.

– Неакр тоже пригодится, – добавил я.

Зато мой юмор оценили – Люцифер рассмеялся, и вампирша тоже.

Совсем как человек. Нет, не похожа она на восставшего из могилы кровососа. Я вдоволь насмотрелся на нежить за два месяца, проведенных в Сумеречье и Запустении. Нет ни черных белков без зрачков, ни неутолимого голода и вечной охоты до людской крови. Ирменгрет больше меня походила на обыкновенного смертного. Она во всем похожа на живого человека. По крайней мере нет у нее ни звериных когтей, ни хотя бы острых зубов.

– Ты хорош собой, – вампирша с бесстыдной откровенностью рассматривала меня, – ночные дети редко столь сладки.

– Он мой! – Люцифер сложил руки на груди. – Запомни это, Ирма. Ты должна лишь вывести троих из Запустения!

Я слушал, опустив голову. Ночные дети! Нечисть и нежить Орнора! Вампирша причислила к ним и меня. Неужели Томас Велдон прав и я пал столь низко, что более не могу называться человеком? Неужели я чужой для рода человеческого?

– Я людского племени! – Повернувшись спиной к сатане и его верной слуге, я направился к Велдону и замер как вкопанный.

Дьявол сказал, что из Проклятых лесов нужно вывести троих. Совсем забыл про третьего. Про того, кто покоился рядом, укрытый орденским плащом, когда я вновь увидел дневной свет после смерти.

Он по-прежнему здесь. Лежит, не шевелится, из-под черного плаща видны только перепачканные грязью темные кавалерийские сапоги со шпорами. Неужели это тот, кто был ранен в битве с Низверженным? Страшно представить, что это действительно он.

– Но кто это? – вопрос сорвался с уст сам собой.

Люцифер, который вновь оказался рядом, посмотрел на меня и церковника, задержав взгляд на инквизиторе. Монах вскинул подбородок, отчего открылась обезображенная магией правая половина лица. Томас Велдон показывал свою непокорность. Он не принял дьявола, хоть и его грехопадение не знает границ, ибо не отгородился от Люцифера непрестанной молитвой, не избавил себя от его присутствия. Церковник мог хотя бы уйти, но остался здесь, рядом с Николасом Гардом. Только проклятый светом вор может избавить его дочь от власти возвратившегося бога.

– В ваших святых книгах его зовут Войной, – сказал сатана.

И я, и Томас Велдон вздрогнули. Церковник еле слышно простонал:

– Всадник апокалипсиса! Один из предвестников. Что же… Конец времен! Он случится? Или уже начался? Возможно ли без одного из предвестников?

Велдон был не в себе. Не замечая, что заговорил вслух, монах сыпал и сыпал вопросами. Заткнулся он лишь тогда, когда заговорил дьявол:

– Предначертанное изменилось. Никто не знает, что должно теперь произойти. Ни я, ни Он! Но предвестник сгинул бы навеки, если бы не воплотился в человеческом теле.

Показалось, будто сверкнуло что-то в глазах сатаны. Я отвернулся, чтоб не смотреть в очи Отца лжи. Хватит с меня всего, что уже произошло!

– Ход мироздания нарушен, и сотворил это ты, Николас. Ты призвал их!

– Я призвал тебя!

– Конечно! За миг до того, как сила Ишмаэля и его слуги разорвали бы тебя. Ты призвал помощь, и я пришел. Но единственное, чем я мог остановить слуг Низверженного, были предвестники. Нет в Орноре силы, которая способна остановить их.