благости Своей (см. Еф. 2:7), осуществляя совершенным образом в достойных обожение. Ибо если Сам Он при Вочеловечении достиг завершения таинственного действия, [320.всячески, за исключением одного только греха, уподобившись нам и снизойдя в преисподние места земли (Еф. 4:9), куда человека толкнула тирания греха, то, конечно, и в таинственном осуществлении обожения человека Он достигнет конца, когда всячески, за исключением только одного, разумеется, тождества с Собою по сущности, уподобит Себе человека ^>7 и возведет его превыше всех небес, куда пребывающее там естеством величие благодати и призывает по беспредельной благости [своей] лежащего долу человека^>8. Таинственно научая этому, великий апостол и говорит, что в грядущих веках явится преизобильное в нас богатство благости Божией (Еф. 2:7)^>9.

5. Итак, разделим и мы в мысли века и определим одни как относящиеся к таинству Божественного Вочеловечения, а другие – как относящиеся к благодати человеческого обожения; [тогда] мы найдем, что первые находятся уже при своем конце, а вторые еще не пришли. Короче говоря, одни из веков относятся к Божию снисхождению к людям, а другие – к восхождению людей к Богу. Так мысля, мы не будем спотыкаться о неясность Божественных словес, считая, будто божественный апостол случайно повторился.

6. Или лучше: поскольку начало, середина и конец всех веков, прошлых, настоящих и будущих, суть Господь наш Иисус Христос, то, разумеется, достиг нас в возможности благодаря вере тот конец веков, который в действительности для каждого в отдельности наступит по благодати при обожении достойных^>10.

7. Или еще: поскольку внутренний смысл деятельности отличается от внутреннего смысла страдательного состояния, то божественный апостол таинственно и мудро распределил их между прошедшими и будущими веками^>11. Действительно, века плоти, в которых мы ныне живем, – ведь Писание знает и временные века: И утрудися в век, и жив будет до конца (Пс. 48:9-10) – имеют своим свойством деятельность; века же Духа, которые наступят после настоящей жизни, относятся к страдательному преображению [нас]. Поэтому, будучи здесь действующими, мы достигнем конца веков, когда наша сила и действие достигнут предела в [своей способности] производить. В веках же грядущих, претерпевая по благодати преображение к обожению, мы не действуем, а находимся в страдательном состоянии и не перестаем подвергаться обожению^>12. Ибо тогда превышающее естество страдательное состояние не имеет никакого ограничительного предела^>13 для Божественного действия, направленного на испытывающих его. Ведь мы действуем до тех пор, пока обладаем по природе разумной и действенной силой, производящей добродетели, могущей вместить всякое ведение, которая способна неудержимо проходить через всякое умное естество сущих и познаваемых, оставляя позади себя века^>14. А страдательное состояние мы испытываем тогда, когда, пройдя полностью смыслы того, что из не-сущего, [321.мы неведомым образом достигаем Причины сущего и вместе с пройденным по природе успокаиваем и свои силы, становясь тем, что никоим образом не может быть делом естественной силы, потому что естество не приобрело силы, могущей объять превышеестественное. Ибо ничто тварное по природе [своей] не производит обожения, поскольку оно не в силах объять Бога. Одной только Божественной благодати по природе свойственно соответственно [восприимчивости] сущих даровать обожение, просвещая естество превышеестественным Светом и делая его, по преизобилию славы, превышающим собственные пределы.